Попытка говорить 1. Человек дороги
Шрифт:
– Соображаешь. Ладно. А пока… ты хорошо знаешь местность?
– Три месяца в Эббалке на разовых контрактах. Разбираюсь понемногу.
– Понемногу? И это говорит менталист? – вернул ухмылку я. – Ну, коли так, у меня будет несколько вопросов. Касательно местности и её обитателей.
– Спрашивай.
– Те-арр Сейвел. И некий Колмейо.
– О-о, высоко летаешь. А причины интересоваться ими у тебя какие?
– Беглое знакомство с те-арром недавно и недалеко отсюда, в Зубце.
– А Колмейо?
– Сейвел обозвал меня его миньоном.
Айс ухмыльнулся – но на этот раз одними губами.
– И ты до сих пор жив?
–
На лежащую у меня на ладони фибулу Айс посмотрел, как на флакон с алхимической отравой – причём со стенками тонкими и уже начавшими трескаться.
– Рин, ты артефактор?
– Не из лучших.
– Тогда какого демона ты таскаешь с собой эту дрянь?
– Сделанные по всем правилам подарки не выбрасывают так просто. Это раз. Кроме того, фибула содержит довольно интересно сочетающиеся магические структуры, которые я хотел бы изучить как можно лучше. Это два. Никаких проклятий, полостей с ядом, контуров скрытого воздействия и прочих сюрпризов она вроде бы не содержит. Это три.
– Вроде бы? И это говорит "артефактор не из лучших"? Впрочем, ты уже большой мальчик и не мне учить тебя, с чем стоит рисковать, а с чем лучше этого не делать.
Вот с этой мыслью я был полностью согласен.
Поэтому я не стал говорить Айсу, что, по моим догадкам, подарочек Сейвела ведёт запись происходящего поблизости – от разговоров до эмоционального и магического фона. Пишет, но не передаёт… ну, я счёл, что просто пишет, потому что никаких передающих структур в нём не нашёл. Для передачи нужно больше энергии, чем вложено в фибулу. Также я не стал посвящать Айса в то, что навесил на неё автономное заклятье, которое должно послужить дополнительной страховкой от неприятностей. Это заклятье гарантирует, что запись нашего разговора не достанется третьим лишним. Я определённо не так хорош, чтобы сделать такой же сложный артефакт – да что там сделать, если я едва-едва способен разобраться в особенностях его работы! – но уж сломать его, заодно стерев все накопленные данные, я точно смогу.
Я уже действительно большой мальчик и никому не обязан отчитываться в своих действиях, если сам не пожелаю что-то рассказать.
– Итак, ты встретил те-арра, – сменил тон Айс. – Он обвинил тебя в принадлежности к Ночным Шипам, сделал подарок – и всё?
– В сущности, да. Предварительно Сейвел судил мой спор с одним из магов Зубца, причём в мою пользу, а взамен фибулы я подарил ему самодельное колечко-артефакт. Но это мелочи.
– Как-нибудь потом я вытрясу из тебя эту историю целиком.
– Потом – сколько угодно. Так ты говоришь, Ночные Шипы? Это, часом, не Высокий клан?
– Угадал.
Далее Айс сжато поведал мне историю, тянущуюся уже третий век. Её главными действующими лицами были помянутые выше Колмейо, Десница клана в домене Левварн, и тарр Черноречья, она же прабабка Сейвела – Минназе Вранокрылая.
– Не буду пересказывать лишние подробности, путаясь в версиях. Кто кого первым обидел, за давностью лет могут сказать лишь сами Колмейо и Минназе. Вроде бы Колмейо, тогда ещё даже не магистр Шипов, а просто талантливый кланник, ухаживал за молодой Минназе, но не преуспел и затаил обиду. Но факты есть факты: когда первый супруг Вранокрылой, один из тарритов Дикого Плато, был зарезан в спину во время пьяной драки, Минназе во всеуслышание обвинила в этом не кого-нибудь, а наймитов Колмейо. И понеслось. То у Колмейо без следа и звука исчезнет ученик, то
– В общем, война на истребление.
– Так, да не совсем. Что характерно, наиболее жестокие и результативные атаки этой войны не проводятся на её полководцев напрямую. Правда, до них не больно-то и дотянешься. Страдает более всего окружение: вассалы, ученики, родственники… тут впору задуматься, кто и зачем тут на самом делевоюет. Как бы то ни было, со временем Колмейо дорос до Десницы своего клана, то есть стал начальником всех Ночных Шипов домена Левварн. А Минназе стала тарром территории, на которой одних только людей обитает, по скромным подсчётам, около пяти миллионов. То есть и тот, и другая распоряжаются изрядными ресурсами… но значительную часть этих ресурсов тратят на то, чтобы подгадить друг другу. Практикуемая риллу политика противовесов в действии.
А он называет вещи своими именами, подумал я. И согласился:
– Угу. Она же – "разделяй и властвуй".
– Интересное определение. Я запомню. В общем, как нетрудно догадаться, при встрече на узкой улочке Ночным Шипам и тарритам Черноречья бывает сложно разойтись, не пролив крови. И мне было бы спокойнее, если бы Сейвел подсунул тебе амулет с отравленной иголкой или что-нибудь столь же опасное, а не эту внешне безобидную вещицу.
– Скрытая угроза хуже явной, это понятно. Но я не понимаю, почему те-арр вообще на меня взъелся. На мне что, написано, что я – Ночной Шип?
Айс покачал головой.
– Знаешь, – сказал он, – не будь я менталистом, я бы тоже заподозрил в тебе Шипа. Причём Шипа немалого ранга, впустившего в себя сущность Мрака достаточно давно, чтобы научиться достоверно изображать обычного смертного парня.
– Чёрт! А предположить, что я просто сам по себе такой, нельзя?
– Можно. Но маги, несущие в себе не просто печать Света или Мрака, а полноценного Двойника и при этом не состоящие ни в одном из Высоких кланов – большая редкость. Собственно, ты первый такой уникум, которого я знаю лично. Кто помогал тебе при посвящении?
– Никто, – буркнул я. И вкратце рассказал о том, как именно приобрёл Двойника. Хилла, во время разговора о политике скучавшая, заметно оживилась и слушала очень внимательно.
– Да ты редкостный везунчик, Рин! – заявил Айс, когда я закончил рассказ.
– Угу, везунчик. Вот только я бы предпочёл такому везению нечто более… спокойное.
– Ну и зря. Ты прошёл – сам! без страховки! – посвящение, сделавшее тебя ровней клановым магистрам. Прошёл без промежуточных стадий. Это достойно удивления и зависти.
– А ещё это достойно охоты на меня, стоит только попасться на глаза кому-нибудь из кланников. Они, знаешь ли, предпочитают видеть таких, как я, в своих слишком тесных рядах.
– Знаю. Меня тоже не раз пытались завлечь, суля карьерный рост и расширение кругозора.
– И как?
– Пока я остаюсь вольной птицей.
– Угу. Слушай, Айс, а ты-то как набрал столько Силы?
Собеседник неожиданно помрачнел
– Если без подробностей, то мне тоже… повезло. Я, знаешь ли, родился очень далеко…