Попытка говорить 1. Человек дороги
Шрифт:
– Давай. Ты можешь.
– Могу, да разучился, – буркнул я на остатках пережжённого раздражения.
– Так не бывает, – неожиданно возразила Лада. – Нельзя утратить фетвосс.
Дзинь!
– Что-что утратить?
– Фетвосс, – повторила она.
Благословенна будь, о наука друидов! Лишь ты не оставила меня ныне. Научившаяся легко и на удивление чисто изъясняться на реммитау, моя хилла всё же порой вставляла в речь словечки из родного языка, не имеющие точных соответствий даже в богатом смыслами языке магов. И я, достигший четвёртой степени ламуо, понимал её гораздо лучше прежнего.
Фетвосс.
Ну и самого мага заодно. Как малую часть этого мира.
Канатоходец, которому помогают искривления пространства и флуктуации силы тяжести. А также Свет, Мрак и все стихии. Хоть вальс танцуй – канат и не такое выдержит!
Фетвосс.
Я снова сосредоточился, удерживая в сознании острую нить истинного смысла и ловя баланс Сил. Это оказалось не так просто, как я надеялся, но и не так сложно, как я боялся.
Фокусировка. Перенаправление токов энергии.
Вокруг возникли десятки, а потом и сотни изломанных огненных сгустков, похожих на бабочек. Секунда, вторая – и эта жаркая стая рванулась к цели по сотням независимых траекторий. Мишень (тот самый столб из серовато-чёрного обсидиана в дальнем конце плаца, защищённый многослойными арканами) покрылась множеством проплавленных оспин. Пожалуй, объект, защищённый чуть хуже, мой "пламенный рой" даже не расплавил бы, а испарил – целиком.
– Вот видишь, – сказала Лада. – На самом деле всё очень просто.
Я взглянул на неё искоса. Так, как ещё ни разу не глядел.
– Знаешь, ваишет, нам пора… поговорить.
Хилла ответила мне почти таким же взглядом: сосредоточенным, спокойным, но вместе с тем заинтересованным. И медленно кивнула, копируя мою повадку: чуть вскинув подбородок, а потом опустив голову, не отрывая взгляда от собеседника.
Она вообще чем дальше, тем старательнее подражала мне…
Я предвидел, что разговор будет не из простых. В смысле – из тех, которые лучше не давать подслушивать посторонним. И решил опробовать для защиты от чужих ушей новый трюк, идея которого пришла ко мне как раз в тот момент, когда "пламенный рой" щербил обсидиан.
Нечаянно позаимствованный у Лады отблеск понимания, касающегося отношений мага и мира, позволял мне выстроить вместо обычной ментальной защиты совершенно особую… м-м… ну, пусть будет – систему взглядов. Хотя это звучит весьма коряво, да и смысл передаёт с тем ещё искажением. В границах этой системы я мог объединить в едином действиикак науку друидов, так и прямую передачу мыслей. В первом приближении можно сказать, что я насмерть зашифровал линию обмена сообщениями, в виде которой можно представить любой разговор. Для меня и Лады смысл сказанного оставался ясен, тогда как для посторонних он должен был превратиться в нечленораздельное бормотание.
Но во втором приближении следовало полностью переформулировать сказанное. На самом деле я свернул семантическое пространство беседы примерно так, как чёрная дыра сворачивает физическое пространство. Хотя проникновение за "горизонт
Параноидально? Ещё бы!
Зато сейчас даже я сам не взялся бы себя подслушивать.
Основной минус всех этих предосторожностей заключался в повышенной нагрузке на сознание. Слушать, запоминать и даже реагировать на сказанное Ладой я ещё кое-как мог, но вот с обдумыванием уже возникали проблемы. Ну да ничего, не в первый раз беседуем.
– Пожалуйста, забудь пока о реммитау. Говори на родном.
– Хорошо. Что ты хочешь услышать?
– Для начала я хотел бы изучить язык хилла и хотя бы основы териваи. Не прямо сейчас, но в ближайшее время надо бы начать. Надеюсь, особых препятствий для этого нет?
– Ты – мой ваишет.
– Понятно, – "Полный допуск, значит". – Тогда расскажи, что именно ты не поделила с Гонцом и с теми, кто его послал. Желательно рассказать так, чтобы я наконец-то понял, что к чему.
– Корни у такого рассказа будут глубоки…
– Ничего страшного. Я умею слушать.
Лада едва заметно вздохнула (ещё одно заимствование у меня) – и начала.
Не стану даже пытаться изложить ту историю, которую поведала мне Лада, близко к тексту. Историю… м-да. Попробую вместо изложения пересказ. Хотя его нешуточно затрудняет уже сама по себе прихотливая сложность языка хилла. Не знаю, как там зилтау, Речь Творения, которой пользуются риллу и к которой, собственно, восходит Осколочный Язык смертных магов Пестроты; но сдаётся мне, что средства коммуникации хилла (а следовательно, и их мышление) не намного проще. Впрочем, я наверняка не улавливал многих нюансов постольку, поскольку звуковая речь Лады в идеале должна была дополняться сложными перетекающими узорами "живой одежды" и ещё более сложными изменениями ментального фона.
Дополнительная сложность заключалась в том, что по меркам своего вида Лада едва-едва перестала "лопотать" и "агукать". Она уже вышла из младенчества, но не вышла из детства (я это подозревал, но в процессе разговора выяснил окончательно), и словарь её недалеко ушёл от словаря пятилетнего ребёнка – конечно, с поправками на нечеловеческую природу её самой и её речи. По людским-то стандартам Ладу можно было записывать в гении.
Ещё несколько слов о возрасте. Как многие долгоживущие, хилла различали несколько видов зрелости и соответствующих им возрастных этапов. Лада добралась только до первого из них – зрелости тела, по достижении которого заканчивается физическое и гормональное развитие. Далее должно было последовать окончательное формирование эмоциональной сферы (чему, среди прочего, способствовали занятия териваи); потом формирование интеллектуальной сферы; затем следовала общая гармонизация физической, эмоциональной и мыслительной деятельности – и лишь по завершении всех этих стадий хилла мог считаться достигшим низшей зрелости.
Времени на всё это уходило, как правило, раз в двадцать-тридцать больше, чем Лада прожила во всех своих семи воплощениях, взятых вместе. Потому что в привычных мне годах, кстати сказать, было ей всего-то – держитесь за землю! – лет одиннадцать.
Дабы достичь средней зрелости, сородичам Лады следовало доказать своё высокое мастерство в одной из областей магического искусства – не обязательно с упором на "магическое", можно было "просто" творить прекрасное. С учётом запредельных требований, предъявляемых хилла к кандидатам в мастера – ещё тысчонка-другая лет долой.