Попытка говорить 2. Дорога человека
Шрифт:
– Никогда бы не подумала, что стану завидовать смертной. Но ты даже невероятное делаешь обыденным… Бродяга. Неужели я хуже?
– Ты просто другая. И этого довольно.
– Не боишься женской мести?
– Вообще-то побаиваюсь. Но тут такое дело… если бы я был склонен изменять своему слову и своим… близким, я бы не был достоин твоего щедрого предложения. А поскольку мне хочется быть его достойным, я не могу его принять.
– Какие сложности ради того, чтобы сказать "нет"!
– Ты могла бы взять, что желаешь, не спрашивая.
– Неужели?
– Ну… может
– О да. Мстить ты бы не стал. Ты бы просто перестал считать меня достойной. Вычеркнул из круга близких. Когда тебя оскорбляют, тебе плевать, что нанёсший оскорбление считает себя каким-то там высшим существом. Но дело не в страхе оказаться… вычеркнутой.
– Конечно. Потерять достоинство гораздо страшнее, чем друга.
– Можно подумать, что сейчас я не теряю достоинство – по капле, но неудержимо!
– Ничуть. По крайней мере, не в моих глазах.
– Да? А когда ты используешь свой магический метод, как я буду себя чувствовать?
– Так, как чувствует себя любая мать. Воротами, через которые в мир в скором времени войдёт чудо… а из-за особенностей твоего положения ты будешь также и этим чудом. Мать, приходящаяся дочерью собственной дочери…
Богиня вздохнула.
– Скажи на милость, откуда в тебе столько мудрости?
– Вот уж не знаю. Из книг, наверно.
– Не-е-ет, Рин Бродяга. Не в книжной премудрости дело… ладно. Начинай.
– Прямо сейчас?
– А разве есть смысл откладывать? К тому же ты, кажется, торопился…
– И то верно. Тогда не мешай. Работа предстоит тонкая, а я, если быть откровенным, в биомагии не очень. Может, попросишь кого-нибудь из…
– Нет. Обойдусь без "кого-нибудь".
Я пожал плечами и нырнул в транс-анализ.
В сущности, заставить женскую яйцеклетку делиться in vivo – трюк из тривиальных. Для многих видов мать-природа сделала партеногенез нормой, а магия вполне способна рамки этой самой нормы расширить. Вот только останавливаться на чистом партеногенезе я не собирался. Это показалось мне… неправильным. Даже, пожалуй, нечестным.
Омиш-Айнельди обратилась за помощью именно ко мне. К своему Дегларрэ. Пожелай она просто скопировать себя, сгодился бы любой не совсем криворукий ученик целителя.
Значит, я должен сделать больше. Хотя биомагия – это действительно "не моё".
Но кто сказал, что я обязан использовать классику биомагии?
Язык хилла – незаменимый инструмент для любого, желающего воздействовать на объект с не до конца понятной природой (биологию воплощённого божества, например). А магия подобий, применительно к живым действительно достаточно простая, способна придать ребёнку частичное сходство с "отцом", даже если этот самый "отец" в процессе зачатия просто стоял рядом, как истукан с острова Пасхи, активно шевеля исключительно мозгами.
Если я не знал, к чему приведёт вмешательство в тот или иной тонкий процесс, мне хватало ума в него не вмешиваться – в конце концов, самое известное определение описывает магическое искусство как способность сделать ровно столько, сколько считает нужным маг, и ни на волос больше. Большую часть
Но – жизнеспособное существо. "Запас прочности", вложенный в любой живой объект, я постарался нарастить до максимума, с каковой целью опять-таки нагло передрал несколько решений, использованных Сьолвэн при тюнинге моей бренной оболочки.
Когда я закончил свои манипуляции, оказалось, что я уложился в три часа с полтиной. Хотя мне сквозь пелену транса всерьёз показалось, что я маюсь раз в двадцать дольше. Какой-то выверт с субъективным восприятием времени, не иначе.
– Всё. Принимай работу.
Богиня приняла отрешённый вид, а её аура у меня на глазах растянулась, меняясь очень естественно и вместе с тем радикально. Омиш спешила связать себя с новым воплощением.
А потом Айнельди улыбнулась мне. И то была улыбка именно Айнельди – только её.
– Рин! Как тебе это удалось?
– Что именно "это"?
– Чудо.
– Не понимаю, о чём ты.
– Опять не понимаешь, что делаешь? Похоже, это для тебя типично.
– Так объясни. Что привело тебя в такой восторг?
– Слова тут не помогут. Но… может быть, потом ты увидишь свою… своё творение со стороны и сам поймёшь.
– Может быть, – кивнул я. Если честно, проделанное воздействие меня утомило – не до предела, но изрядно, и в данный момент я попросту не желал ничего понимать и ни во что вникать, а желал залечь в восстановительный транс на час-другой. Или хотя бы просто выспаться.
Айнельди наградила меня проницательным взглядом и слегка ткнула особым образом сложенными пальцами в середину моего лба. Импульс чужой Силы, одновременно изощрённый до предела и простой, прокатился по мне от макушки до пят. А когда он угас, исчерпав себя, вместе с ним угасла и усталость. Та самая сенсорная перегрузка – бич менталистов и других магов, чья работа связана больше с абстракциями, чем с силами, материями и стихиями, не поддающаяся ничему, кроме времени, проведённого в отдыхе от мало-мальски сложной магии, – оказалась вполне даже излечима прямым божественным вмешательством.
– Так-то лучше, – констатировала она. – Благодарю тебя, Рин Дегларрэ.
– А, брось. Друзья не ведут счёта услугам.
Богиня вздохнула. И не требовалось ламуо, чтобы понять: именно слово "друзья" стало причиной этого, опять-таки вполне человеческого, вздоха.
– Ступай. И возвращайся с победой. Надеюсь, моё благословение поможет тебе добиться того, чего ты желаешь.
"Благословение?" Ровным счётом никакого движения Сил, кроме волны целительной Силы, я не уловил. Но мгновением позже решил, что пожелание добра не обязано сопровождаться громокипящими чудесами. Даже если добра желает самая настоящая богиня.