Попытка к бегству
Шрифт:
— Свободны все. — Артур откинулся в кресле. — Завтра не опаздывайте.
Магазин был забит под завязку. Плотная толпа возвращающихся с работы людей штурмовала прилавок в радужных мечтах о сытном ужине перед орущим телевизором. Колбаса, сыр, пельмени, водка, пиво. И снова: пиво, водка, пельмени, сыр, колбаса… За прилавком стояла толстая Ленка. Ледогоров обошел очередь и тронул ее за плечо.
— Где?
Ему показалось, что ее глаза блеснули испугом.
— На дворе. Курит.
Сгрудившиеся у прилавка покупатели не давали возможности пройти через магазин. Он вышел
Юлька сидела на ящике, завернувшись, как в сари [6] , в неизменный белый халат. Он тихо подошел сзади и положил ладони ей на плечи. Она взвилась как кошка, которой наступили на хвост.
— Ты ?!!
От неожиданности он даже отпрянул.
6
С ар и — национальная индийская одежда.
— Не делай так никогда больше! — Она почти кричала, толкая кулачками его в грудь. — Я ненавижу, когда меня пугают!
Он увидел, что глаза у нее красные и вспухшие. Она вдруг резко успокоилась и прижалась к нему. Он погладил ее по голове.
— Что стряслось?
Она отстранилась, вытерла глаза и достала сигарету.
— Ничего. Производственные проблемы.
Он дал ей прикурить.
— Опять?
Она промолчала, выпуская порциями сизый табачный дым. Он протянул руку и, взяв ее за подбородок, развернул к себе лицом.
— Опять, я спрашиваю?
Она кивнула.
— Теперь я воровка! Ящик коньяка украла!
Он тоже достал сигарету и улыбнулся.
— Ну, ты и пить! Коньяк-то хороший?
Она прыснула.
— Отстань! Не до шуток. Коробка «Камю» пропала. Ее два дня назад привезли и поставили у Софьиного кабинета. Сегодня она приехала, а там пусто.
— Ты-то здесь причем?
— Она говорит, что я, как старший продавец, должна возместить стоимость. А это моя годичная зарплата.
Ледогоров бросил окурок.
— Чушь какая-то!
Юлька кивнула.
— Конечно, чушь. Софья меня ненавидит — вот и докапывается. Бесит ее, что я ей жопу не лижу. Еще бандитами пужает!
— Че-го? — Ледогоров обнял ее за плечи. — Я все же с ней поговорю.
— Не надо, — Юлька погладила его по щеке, — Егор Викторович приедет из отпуска и я ему расскажу. Он меня любит, а он все-таки хозяин.
— Когда он возвращается?
— Через неделю где-то.
Он поцеловал ее.
— А если бандиты?
Она улыбнулась.
— Ты же меня защитишь?
Он щелкнул ее по носу.
— Конечно. Софья про меня знает?
— Нет, она же пришла, когда ты уже здесь не халтурил.
Из дверей магазина высунулась Ленка.
— Юль! Встань за прилавок! Я писать хочу!
Ветер шуршал песком по выгоревшим стенам двора.
В квартире было совсем сумрачно и очень душно. Ледогоров открыл настежь окна и посмотрел в наливающееся зловещей синюшностью предгрозовое небо. Седенькая бабушка с нижнего этажа тоже выглядывала, облокотившись на подоконник.
— Ой, скорее бы грянуло! Мочи нет дышать!
В холодильнике он обнаружил пару котлет и готовый салат из помидор. Поев, тщательно вымыл посуду и упал на тахту перед телевизором. Что-то бубнили придурковатые ведущие ток-шоу, взрывали машины крутые американские копы, умничала скучная всезнайка
Несмотря на не позднее еще время народу на улицах было мало. Ожидание неминуемой грозы разогнало людей по квартирам. Редкие прохожие спешили мимо, поминутно оглядываясь на небо. Торопливо проносились блестевшие фарами автомашины. На Баскове было еще безлюднее. Притихли пустующие дворы. Тревожно косились желтыми зрачками окон старые усталые дома. Город настороженно затаился в ожидании ненастья.
Ледогоров осторожно отворил дверь парадной и прислушался. Тихо. Только еле слышная возня в глубинах квартир. Он поднялся на второй этаж. Большое окно выходит как раз на арку нужного двора. Вся стена исписана названиями рок-групп и разрисована эмблемами футбольных клубов. Он аккуратно приоткрыл дверцу коробки электросчетчиков. Обычных для такого места шприцов и использованных игл не было. Он внимательно осмотрел замусоренный радиатор парового отопления. Ничего, кроме окурков и пакетиков из-под чипсов. Может, не балуются, а может, прибирают за собой. Надо было спросить у Югова. Ветер ударил по треснувшему стеклу. Оно противно скрипнуло. Ледогоров вышел на улицу и поежился. Заботливо собранные вихрем по всему городу песчинки больно кололи незащищенные руки и лицо.
В отделе было тихо. Дежурный, Костя Новоселец, приветливо помахал из-за толстого «аквариумного» стекла.
— Саня! Увидишь там Хохмачева — пни его! Заявка по краже висит, а он трубу не берет!
На этаже Ледогоров сразу, же услышал раздраженные голоса. Говорили на повышенных тонах, причем сразу несколько человек. Замешкавшись у двери с кодовым замком, он различил знакомый басок ушедшего в УБНОН [7] Сергеева и вторящий ему фальцет дежурящего сегодня Ромы Хохмачева. Сергеев был из «деловых», постоянно «крутился», умел угодить начальству, никогда не испытывал недостатка в деньгах. Рома, будучи полной бездарностью во всем, начиная от оперативной работы и заканчивая получением «левых» денег, смотрел на него как на бога. Проходя к своему кабинету, Ледогоров бросил взгляд в приоткрытую Ро-мину дверь. Чернявый мужчина средних лет, в съехавшем на бок галстуке испуганно взирал на нависшего над ним Сергеева, играющего татуированным бицепсом. Хохмачев перегнулся через стол и несильно дернул его за воротник.
7
УБНОН — Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
— Так в какие сроки будем отдавать? — Сергеев потер ладонью могучую шею. — Не слышу? А?
— Вы понимаете? — мужчина перевел дух, продолжая коситься на его руки. — Товар еще не продан, и я не отказываюсь…
— А меня не мнет ни разу, продан он, или нет! — Сергеев положил свою ручищу мужчине на плечо. — Через два дня деньги должны быть у Аслана!
— Да, через два дня! — поддакнул Хохмачев. — Или наркотики в карман и в зону.
Ледогоров кашлянул.
— Рома, ты бы позвонил в дежурку. Там кража висит.