Попытки любви в быту и на природе
Шрифт:
— Ну, хоть на горизонте кто-нибудь маячит? В перспективе-то, — снова спросил я.
— Да пасу одну, — подтвердил Инфант. — Уже двадцать восемь дней. И все никак.
— Точно двадцать восемь? — переспросил цепляющийся к точным фактам Илюха.
— Точно, — подтвердил не менее щепетильный к цифрам Инфант.
— И совсем никак?
— Совсем, — подтвердил он.
— Что говорит? — набирал я информацию.
— Говорит, что слишком серьезно ко мне относится для такого.
— И действительно
— Леший ее знает, — ответил Инфант, на что Илюха, скорее для себя, отметил:
— Леший — это какой, тот, что с копытами? Ему-то откуда знать? — А потом для всех нас: — Это потому что жизнь ее не била. Благодарности за хорошую жизнь без лишений, без войны и катаклизмов в ней мало. Поэтому надо бы в ней благодарность к жизни развить, особенно к тебе, Инфант. Чтобы она каждый раз при встрече с тобой благодарность свою выражала. Потому что женщина легче всего выражает благодарность любовью.
— Как именно выражает? — спросил Инфант, с трудом подавляя возбужденное дыхание.
— Да по-разному, — уклонился Илюха, не желая, очевидно, вдаваться в детали перед Инфантом. — Итак, друзья, цель поставлена: Инфантова женщина должна быть постоянно благодарна Инфанту. Теперь решаем: за что ей быть благодарной? Быстренько сдвинули свои мозги ближе ко мне и начали объединенную мозговую атаку. Инфант, предлагай…
Но Инфант все мялся и не хотел предлагать.
— Может быть, мне ей полы в квартире отциклевать, — нашел он наконец повод для благодарности. — Я могу.
— Плохо предложил, — отмел в сторону повод Илюха. — Не засчитывается. Твои мозги, Инфантище, похоже, на атаку не нацелены. На что-то другое они определенно нацелены, но не на атаку. Старикашечка, — перекинулся Илюха на меня, — какие идеи?
Идей у меня оказалось сразу много, и я с удовольствием был готов ими поделиться.
— Во-первых, надо из Инфанта сделать героя. Потому что к героям народ намного лучше относится.
— Это правильно, — подтвердил Илюха. — Хорошо мыслишь, не хуже меня. Мысли дальше.
— Ну чтобы он спас кого-нибудь от нависшей беды. Смело и решительно, не дрогнув ни духом, ни мускулом, желательно на глазах у населения.
— Еще правильнее, — снова одобрил Илюха.
— Проблема только: где беду взять? Особенно такую, которую Инфант сможет отвести уверенной своей рукой. Такую поди отыщи.
Мы снова все задумались, глубоко, надолго. А потом, конечно же, откопали ответ. Потому что, когда надолго о чем-нибудь задумаешься, ответ находится всегда.
— Беду надо создать, — дошел первым Илюха.
— Инсценировать, — уточнил я.
И получалось так, что мы сразу оказались значительно ближе к цели в своем направленном поиске.
— Как это инсценировать? Какую беду? — задавал ненужные вопросы Инфант, которые только
— Ну как, какую? — все же отвлекся я. — Наводнение какое-нибудь или землетрясение, или я вот, например, мультфильм в детстве видел про пожар в тайге. Когда тайга горит. Страшная беда, особенно для лесных жителей…
— Ты это о ком? — заинтересовался лесными жителями Илюха.
— Я о зверюшках, — доходчиво пояснил я. — Антилопы и медведи с барсучками да белками мечутся, бедные, в огне, не зная, как спастись. Где водопой, чтобы вброд его перейти и унести своих малышей подальше от режущего глаза дыма? А опаленные ветки так и валятся на них сверху, так и угрожают придавить хрупкие зверюшечьи тельца. В общем, полный хаос, бардак и неразбериха.
Теперь я уже обвел взглядом комнату. Комната молчала, лишь один Инфант звучно сглатывал в себя подступающее возбуждение.
— И вот здесь бы хорошо Инфанта с брандспойтом, в пожарной каске, — предложил я спасительный выход. — А сзади хорошо бы массовку поместить вместе с Инфантовой девушкой. И все смотрят, как на него деревья огненные валятся, а он даже не отскакивает от них, а так с достоинством уклоняется и все заливает пожар из брандспойта и заливает. Каска съехала на затылок, лицо все в копоти и в поту, а Инфант хлещет пенной жидкостью на пожар, на жалея себя. А потом, когда пожар под его напором и напором из брандспойта отступает, он поднимает с земли маленького спасенного, но испуганного зайчонка, гладит его, успокаивает, бедненького, и передает матери зайчихе. А массовка сзади, вместе с девушкой… Как, кстати, девушку зовут?
— Наталья, — подсказал Инфант.
— А массовка с Натальей во главе улыбается и вытирает умильные слезы. А когда после всего начинает облегченно расходиться, Инфантова девушка из благодарности позволяет Инфанту прямо здесь, на земле опаленной тайги, абсолютно все. Вседозволенно и без ограничений. Потому что таежным героям особая благодарность полагается. — Я снова оглядел аудиторию и осведомился у нее: — Ну как?
Инфанту и не требовалось отвечать, он весь просто пылал от восторга. А вот Илюха не пылал.
— Ты, Розик, конечно, парень образный, — отвалил он мне полновесный комплемент. — Тебе бы на «Мосфильме» работать, туда таких даже без блата принимают. Но проблема, старикашка, с твоим сценарием. Где натуру живую взять? Ну с тайгой — ладно, можно, например, Сокольники за тайгу выдать или Лосиноостровский парк. Но вот где мы столько зверюшек откапаем, зайчиков, барсучков, медведей? Да и палить Сокольники жалко, я люблю Сокольники.
— Зверей в зоопарке можно одолжить, — предположил я. — Небось не очень дорого обойдется. Но палить парки действительно жалко. У меня у самого с ними много разных приятных воспоминаний связано.