Пора по бабам

Южина Маргарита

Ирине отчего-то всегда попадались мужчины, на которых нельзя было положиться. Это уже никого не удивляло, поэтому Клавдия подхватила здоровенную хозяйственную сумку и стала собираться. Завидев сумку, Акакий тут же стал натягивать ботинки.

– Клава, даже не думай, я не отпущу тебя одну за продуктами. Носить тяжести – удел сильного пола!

Жена только удивленно взметнула вверх брови. А Акакий уже нападал на Катерину Михайловну:

– Маманя! Сразу же учти, я не буду ждать, когда ты нарисуешь мне список! Я сам!

– А и не надо ждать, вот

же он! – выудила из кармана листочек Катерина Михайловна.

Она уже несколько дней стремилась к праздничному застолью, но дети настырно не хотели устраивать веселье! Вчера, например, они заявили, что у них не все дома – где-то пропадает Лиля, и, пока ее не найдут, никакого застолья не предвидится. А уж сколько они будут искать, Катерина Михайловна прекрасно догадывается. Поэтому престарелая дама была каждую минуту начеку, и теперь насильно втолкнула истрепанную бумажку сыну в кулак.

– Мамаша, – скорбно заговорила Клавдия. – Мы едем в больницу. К Ирине. С ней что-то стряслось. Как я и предполагала, так ведь меня никто не слушает! Теперь вот – больница. Крепитесь, мамаша. К нашему приходу заставьте Петра Антоновича почистить картошку, а сами займите руки и голову – придумайте салат. Ах, ну невыносимо давит грудь, и что там с этой Ириной могло случиться?

Оставив перепуганную Катерину Михайловну с заданием, Распузоны направились в магазин закупать передачку для больной.

Ирина выскочила к ним сама, едва они вошли в холл новой больницы.

– Клавочка! Акакий! Какие молодцы, столько натащили! Ну зачем так было беспокоиться, тащить, надрываться? Ничего и не надо было… – запоздало скромничала Ирина Адамовна. – Акакий! Отнесите это на второй этаж, в мою палату… Серафима Петровна! Пропустите этого товарища с передачкой, пусть ко мне в палату затащит! – крикнула она строгой женщине на посту.

Акакий, перекосившись всем тельцем, попер сумищу на второй этаж, а Клавдия принялась тормошить родственницу:

– Чего тебя в больницу-то занесло? Покушались? Хотели убить? Чего-то ты бодренько выглядишь?

Ирина махнула рукой:

– А чего мне сделается. Я сюда сама улеглась, на обследование. Знаешь, сколько денег отдала, чтобы быстро положили? Уйму! Между прочим, хотела машину в сервис отогнать, у меня там на переднем сиденье спинка отломилась, но все деньги сюда угрохала. А все потому, что стыдно вам в глаза смотреть. Вот и спряталась от стыда подальше, чтобы вы меня не нашли.

– Да уж, за такие деньги надежно спряталась, – с уважением поцокала языком Клавдия. – Если бы сама не позвонила, мы бы еще неделю не отыскали. Только как же ты так – дочь куда-то подевалась, а ты как курица – сразу и голову в песок.

– Это страусы – в песок, – обиделась Ирина. – А дочь мой телефон сотовый знает.

– Так мы же не могли тебя по нему найти!

– Это потому, что я специально трубку не брала! Что ж я – дура совсем, что ли, столько денег убить, а потом с вами по телефону говорить! Говорю же – стыдно!

В это время на широкой лестнице, ведущей в недра больницы, раздались

голоса.

– Нет-нет-нет, мужчина, – выпучив глазки, строго говорила хорошенькая медсестричка. – Посторонним мы не делаем чистку организма. И витаминами не угощаем! Ну и что, что весна! А почему я должна разбазаривать казенные витамины?!

Нетрудно было догадаться, что к ним спускался Акакий. Вернее, не спускался, его просто выталкивали из больничных покоев, потому что он весьма неумело пытался флиртовать со смазливой медработницей. Однако, завидев своих дам, мачо повел себя достойно – вытянулся прутом и вежливо поклонился медсестре.

– Я как нибудь навещу вас. Все равно Ирине передачки носить… Ну-с! И что у нас за болезнь такая обнаружилась? – бодро подскочил он к Ирине Адамовне.

– Да ничего с ней не случилось, – отмахнулась Клавдия. – Ирина, ты давай-ка вспомни, Лиле после моего ухода никто не звонил? Какое у нее настроение было, как она вела себя?

Ирина пожала плечами, потом закраснелась и сбивчиво пояснила:

– Да я как-то… Понимаете, ко мне должен был один товарищ прийти, ну и я, Клавочка, ты меня понимаешь, да? Вот, если к тебе Жора пообещает нагрянуть, много ты будешь всматриваться, какое у твоего Акакия настроение?

Клавдия понимала. Жора – это была святыня. Молодой человек являлся внуком одной из ее старых приятельниц, был весьма состоятелен, рыж, здоров и молод. Одно время он крепко влюбился в Анечку, и Клавдия всеми силами заставляла дочь Жору полюбить. Однако роман между молодыми людьми так и не случился, зато Клавдия получила великолепного знакомого. Именно с Жорой они раскрывали преступления, именно этот человек был и руками, и колесами, и связями всех операций, которые выпали на долю четы Распузонов. И самое главное – Клавдия рядом с Жорой чувствовала себя чуточку моложе, лет так на двадцать шесть. Поэтому Ирину она где-то понимала.

– Ко мне обещал заглянуть Макс, поэтому я и того… отвлеклась, – поясняла та. – Бигуди крутила, маску на лицо наляпала. А Лиля… Да она себя нормально вела. И настроение у нее было обычное. Схватила чемодан, телефон, еще возле зеркала покрутилась и понеслась. А уже вечером позвонила и сказала, что возвращаться передумала. Потому что, оказывается, ваш Даня ее никогда не любил, а она совсем не хочет навязываться. Ты, Клавдия, думаешь, она врала, да?

– Уверена, – вздохнула Клавдия. – И куда она делась?

– Сказала, что подруга пригласила пожить у нее на даче, Лиля якобы согласилась, просила меня не беспокоиться. Вот и все, а потом она отсоединилась.

– Подруга? Ты же говорила – у нее нет подруг.

– Нет. А одна, видимо, где-то затесалась…

– И Лиля тут же отправилась к ней жить на дачу. Не летом, когда жара, а сейчас, когда еще снегу по колено, когда на дачах никого не бывает, когда она может позволить себе любое побережье, она упорола в глубинку… да чего там. Не такой сейчас лакомый кусок эта дача. А Ане говорила, что умотала с новым возлюбленным… Что-то у нее не так…