Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость
Шрифт:
Я вышла из проходной и пошла бесцельно бродить по городу, мне нужно было успокоиться и обдумать, как быть эти три месяца, как жить на маминой шее и слушать упрёки или что-то предпринять.
Дошла до Советской, свернула к исполкому и пошла в сквер напротив него. Там можно было посидеть и подумать. Недалеко от входа по аллее, мне попался щит объявлений и на нём увидела объявление, что артель инвалидов приглашает на работу швей-мотористок или учеников швеи. Я подумала, что это мне, как временное подойдёт.
Шить я думала что умею, а три месяца
Артель находилась на второй Московской, по пути к моему детскому садику. Туда и автобус ходил Окский от вокзала, так что проблем не будет, решила я и направилась туда. Впервые самостоятельно.
Приняли меня сразу, правда оказалось, что шить нужно не на ножной , а на электрической машине и меня попробовали посадить за неё. Посмотрев , сказали получится и сразу стали оформлять.
Фотографии на анкету велели зайти сделать в ателье и потом принести им, а работать приступать прямо с завтрашнего дня.
Так появилась у меня в моей трудовой книжке, которую мне завели ещё при выпуске с практики на заводе, запись швея-мотористка.
Три месяца я работала там, шила подворотнички, простыни, пододеяльники и наволочки для воинских частей.
Контингент был в основном глухонемые, так что общения почти никакого, только с мастером, но меня вполне устраивало. Так как сначала мне не было 18, то работала по 6 часов и только несколько дней в конце по семь, а там пришёл вызов на завод, так что с первого декабря я должна была приступить к работе на заводе. Из артели меня рассчитали, как и договаривались без отработки.
Всё это время мы естественно встречались с Виталькой. Он тоже нашёл работу на Комбинате Стройконструкций, на бетономешалке.
Работа трудная , но в отличие от моей хорошо оплачиваемая. Всё чаще он стал оставаться ночевать у нас, мы спали в большой комнате на диване, когда мама работала в ночную смену. Но именно просто спали, без близости, хотя у меня начали просыпаться чувства, всё-таки с огнём играть опасно, но он умел сдерживать и себя и меня.
А потом у нас с матерью случился скандал. В одну из ночей у меня пришли месячные , я протекла , убрала, но не всё, на диван протекло тоже и мать увидела пятна крови. Вот тут она и начала кричать, что я потаскуха, совесть потеряла и всё в таком же духе.
Никакие мои заверения, что ничего не было и это другая кровь, на мать не действовали, она ничего не слышала и только довольно грязно и громко обзывала меня.
Как я говорила, слышимость у нас была великолепная и соседка с огромной радостью в этот день, делилась со всеми кумушками на посёлке, что Верка, как они и предполагали шлюха, что она допрыгалась и всё в таком роде. В общем мама поспособствовала моей "славе".
После этого скандала, в ближайшие выходные, на 5 декабря, тогдашний день Конституции , мы уехали в деревню.
Оба мы были на взводе после скандала, обоим было обидно и как всегда бывает в таких случаях, если люди начинают жалеть друг друга, то всё происходит само собой. Так же случилось и с нами.
Мы
Помимо всего у меня была злорадная мысль, пусть хотя бы не напрасно говорят. Вот так бывает, что именно близкие люди заставляют нас переступить через собственное табу, если обвиняют и подозревают в плохом напрасно. Многие родители проходят через это и получают именно такой результат, которого не хотели, но добились.
Нужно ли говорить, что чувства мои к нему переменились, они стали более глубокими и трепетными, я уже не была просто влюблена, я уже любила его без ума, ведь это был мой первый мужчина. Кстати его мать, когда они возвратились поняла сразу, что между нами что-то переменилось.
Он и я вели себя по-другому, не развязно нет, а бережнее и заботливее друг о друге. И вдобавок нам постоянно стал необходим контакт, хоть пальцами рук прикоснуться друг к другу.
А женщины, особенно имеющие единственного сына, необыкновенно остро ощущают вставшую на пути соперницу на их неограниченную любовь, тем более, если этот ребёнок достался им тяжело. А ей сын дался очень тяжело.
История её жизни была не из прекрасных. Была она девушкой строгой, слыла недотрогой. В отличие от подруг по парням не бегала, на танцы-вечеринки не ходила, хотя была очень видной, складной с длинной каштановой косой.
А Володька, Виталькин отец, слыл страшным бабником и гулёной, ни одного подола не пропускал. Вот он и поспорил, с подзуживающими его ребятами, что обгуляет Клавку. Какие подходы он к ней не искал, какие коленца не выкидывал, ничто не помогало.
Тогда он подговорил свою тётку, чтобы позвала к себе Клавдю, как они её называли, якобы в хозяйстве помочь, а сама ушла, а дальше его дело. Клавдия была отзывчивой на помощь , если её просили, оттого не отказалась и попала как кур в ощип.
В общем не столько ласкою, сколько силою, он добился своего.
Она была девушка гордая, никому ничего не сказала, а когда живот уже спрятать было нельзя, всё и открылось.
Её отец, мужик крутой. Пошёл и отходил Володьку вожжами, сказав, что либо он женится, либо отец его попросту убьёт. Так что женился он не по любви, а по приказу.
Первое время они жили в её доме, под приглядом родителей и он вёл себя более менее тихо. Потом родился Виталий. Родился он очень большим 6.900 весом и 68 см длиной. Так что она вся разорвалась и дала себе слово более не рожать.
Когда Виталику было два с чем-то, он бежал к матери и вдруг резко упал и больше не смог встать. Это оказался полиомиелит. Ребёнок размером с пятилетнего, такой крупный и тяжёлый, а мать ежедневно ездила с ним на протяжении полугода в Москву. Класть в больницу его она не хотела, поэтому и ездила как в стационар всё время, пока ему делали уколы и процедуры.