Шрифт:
Кир Булычев
Пора спать!
(Монументы Марса)
Лизочка вошла в спальню средней группы, держа под мышкой сразу три книжки.
– Ура!
– закричал Петя.
– Будет настоящее чтение.
– Ничего подобного, - сказала Лиза.
– Через пятнадцать минут отбой, и все будут спать. Завтра рано вставать.
– Конечно, завтра рано вставать, - сказал рассудительный Артур.
– Ну и пускай, - тихо сказал Гарик.
Лизочка хотела сесть
Пупс (это прозвище, а на самом деле его звали Сеней), у которого болел живот, крикнул со своей кроватки:
– Это нечестно, мне не будет слышно!
– Если будете вести себя хорошо, все услышат. Мы сегодня…
Лиза сделала паузу, как в настоящем театре. И постепенно даже самые шумные замолкли.
В комнате стояло двадцать кроваток. Три кроватки были пустыми. Завтра днем их заселят новыми детьми. Большая лампа висела над центром спальни, где и стоял столик ночной нянечки. Когда дети заснут, лампу можно потянуть за шнур, опустить к самому столу, и свет ее не будет мешать детям.
В комнате стало очень тихо. Так тихо, что все услышали, как Пупс, у которого болел живот, слез с кровати и выдвинул из-под нее свой ночной горшок. Кто-то засмеялся, а Пупс молчал.
Лиза сказала:
– Я прочту вам про Красную Шапочку.
– Я не хочу, - сказал Гарик.
– Я спать не буду.
– Он боится!
– крикнул Пупс с горшка.
– Он струсил.
– Серый волк ее съел, - упорствовал Гарик.
– И она умерла.
Лиза отвернулась от Гарика, потому что у Гарика были очень печальные глаза. Как раньше говорили, подумала она, «не жилец»? Гарик так старательно избегал упоминаний о смерти, даже в сказках, как будто он уже дорос до понимания ее.
– А потом пришли охотники, - сказал оптимист Петя, - и вынули всех из живота.
– Это чтобы дети не плакали, - сказал Гарик.
– На самом деле она уже была мертвая.
– А я хочу читать про войну, - сказал Рубенчик.
– Как наши победили.
– Детских книжек про войну не бывает, - сказал Пупс с горшка.
– Я забыл подтирку. Тетя Лиза, дайте мне подтирку.
Лиза поднялась, вытерла попку Пупсу и вынесла горшок. Из туалета она услышала, как в комнате поднялась возня. Она поспешила обратно. Ничего особенного. Подрались близнецы Витя и Митя. Еще вчера Витя отнял у Мити марку. И вообще эти близнецы всегда дрались. Все смотрели на них и смеялись. Лиза растащила драчунов и отнесла их на постельки.
– Я буду читать про Мальчика-с-пальчика, - сказала она.
– Мы это слышали, - сказал Петя.
– Мы наизусть знаем.
Но все остальные стали кричать:
– Мальчика-с-пальчика! Мы хотим Мальчика-с-пальчика!
И Лиза стала читать сказку.
Когда она кончила, многие уже заснули - устали за день. Но Лиза все равно дочитала сказку, потому что если бросить на середине, то те, кто слушает, подымут такой шум, что разбудят остальных. Она читала все тише и тише, как бы убаюкивая детей.
В дверь осторожно заглянул доктор Кротов. Доктор был здесь давно, он знал Лизу, кивнул ей и исчез.
Кончив читать, Лиза опустила лампу совсем низко, к самому столу. Она положила книжку на стол. Потом прошлась по комнате, поправляя одеяла. Пупс прошептал:
– Горшок далеко не отставляйте, ладно? Я еще пойду.
Гарик не спал. Он лежал на спине и смотрел наверх.
– Спать, Гарик, - сказала Лиза, кладя ему ладонь на лоб. Лоб был горячим.
– У тебя жар?
– Нет, - сказал Гарик.
– Посмотри на потолок, тетя Лиза. Там нарисовано.
Лиза поглядела. Было почти темно, на потолке были старые потеки сырости, из которых получались, если приглядеться, какие-то фигуры, как можно угадать фигуры в кучевых облаках.
– Когда я была маленькая, - сказала Лиза, - я тоже любила смотреть на потолок. И на облака.
– Они страшные, - сказал Гарик.
– Они… - он постарался вспомнить трудное слово, - враждебные. Облака враждебные.
– Ну, это тебе кажется, - сказала Лиза.
– Вон там, в углу, кролик. А над ним куст.
– Это не кролик.
– Ну а кто же?
– Я не скажу.
– Мне можно сказать.
– Я не скажу. Мне страшно сказать.
– Почему?
– Он завтра придет.
– Гарик, давай поставим градусник.
– У меня нет температуры.
– Мы поставим градусник, и завтра ты останешься в постели.
– Не надо, - сказал Гарик.
Но Лиза принесла градусник и заставила Гарика его поставить.
– Какая температура?
– спросил Гарик с надеждой. А может, Лизе показалось, что с надеждой. Может быть, она придумала, что Гарику страшно увидеть завтра то, что он угадал в мокром пятне на потолке.
– Тридцать семь и два, - соврала Лиза. На самом деле температура была нормальной.
– Это неправда, - сказал Гарик неуверенно.
– Лучше, если ты завтра полежишь в постели.
– Завтра доктор скажет: давай проверим. И температуры не будет.
Гарик повернулся на бок, отвернулся от Лизы.
– Спокойной ночи, - сказал он взрослым голосом. Будто был старше ее.
Лиза вернулась за свой столик. Она хотела писать письмо домой, маме. Но не писалось. Она сидела, смотрела на мальчиков, которые тихо дышали вокруг. Иногда она поднимала глаза, как бы проверяя, на месте ли мокрое пятно. Не движется ли оно. И ей казалось, что оно движется.
Утро было, как всегда, шумным. Мальчишки возились у умывальника, гремели ночными горшками, одевались. Лиза была так занята, что некогда было вспомнить о Гарике. Но потом вспомнила. Гарик был уже одет, он отлично умел сам одеваться. Он стоял в стороне.
– Я помню, - сказала ему Лиза.
– Я скажу доктору.
– Не надо, - сказал Гарик.
Завтрак был хороший. Мальчикам дали по два яйца, по куску ветчины, какао со сливками. Им предстоял трудный день.
Лизе надо было убрать спальню, а потом она могла лечь спать. Обычно она не ездила провожать мальчиков, хотя ехать было всего десять минут на автобусе. Она увидела доктора Кротова и сказала: