Пора свиданий
Шрифт:
Ноги Катрин уже подгибались. Течение было готово подхватить ее легкое тело и отнести к загадочному, черному порогу, за которым есть только смерть и забвение. Но с берега уже звал беспокойный голос:
— Катрин? Катрин? Где ты?.. Катрин? Это была Сара, это был ее голос, приглушенный страхом. Он возник в тумане, этот душераздирающий зов жизни, которую Катрин хотела покинуть, перегруженная воспоминаниями. Ее ноги инстинктивно уцепились за дно. В одно мгновение перед ней предстало лицо верной Сары, стоящей на коленях перед ее трупом в саване из мокрого песка… Ей показалось, что она уже слышит причитания, и… инстинкт
Побледневшая от страха, укутанная в свое серое одеяло, цыганка прижимала к себе платье Катрин, слезы катились по ее щекам.. Когда Катрин появилась из тумана, вода ручьями стекала с ее тела. Сара издала хриплый возглас, увидев шатающуюся фигуру, бросилась к ней, чтобы поддержать. Катрин отклонилась, избегая ее рук.
— Не тронь меня, — сказала она устало… — Ты не знаешь, до какой степени я ненавижу себя… Я грязная… Я сама себе противна…
Лицо Сары вызывало сочувствие. Несмотря на усилия Катрин, ее руки обхватили дрожащие плечи. Вытерев мокрое тело женщины своим одеялом, она одела ее и повела в табор.
— Бедняжка, и ты хотела умереть? Только из-за того, что мужчина сегодня ночью завладел твоим телом? Ты сходишь с ума из-за одной ночи, проведенной с Феро. Мне ли надо напоминать тебе, что это только начало… ты разве не знаешь, что тебя ожидает в замке? Наконец, готова ли ты ко всему, чтобы довести до конца задуманное дело?
— Да, но сегодня ночью я была согласна сама… я выпила какое-то проклятое зелье, которое дала мне Терейна, — кричала упрямо Катрин. — Я испытывала удовольствие в объятиях Феро. Ты слышишь? Удовольствие!
— Ну и что дальше? — холодно отрезала Сара. — Это не твоя вина. Ты этого не хотела. То, что случилось с тобой сегодня ночью, так же незначительно, как внезапный каприз или как… простой насморк.
Но Катрин не хотела успокаиваться. Она бросилась на твердую постель, которую они делили с Сарой, и разрыдалась в полном изнеможении. Это облегчило ей душу. Со слезами улетучились последние следы зелья, остававшиеся в ней вместе с мучившим ее стыдом. Уставшая до предела, она крепко заснула и проспала до полудня. Сон принес отдых душе и телу.
Увы, старая Орка преподнесла ей новость: сегодня же вечером состоится свадьба, которая закрепит ее союз с Феро по необычным законам цыган.
К счастью для Катрин, старая Орка ушла сразу же после того, как сообщила «главную новость», от которой молодая женщина пришла в ярость. То, что Феро, не удовлетворившись любовной связью с ней, претендовал на супружество, вызвало у Катрин жестокий протест: она так ругалась, что Сара была вынуждена силой заставить ее замолчать. Эти крики становились опасными, и Сара зажала ей рот рукой.
— Не будь глупой, Катрин. Это не имеет никакого значения для тебя. Если он не свяжет тебя с собой, появятся Другие претенденты, которые будут требовать тебя в жены. если ты отказываешься, то нам надо немедленно бежать. Но куда? И как?
Под сильной рукой Сары, Катрин, однако, успокаиваюсь медленно. Освободившись наконец, она спросила:
— Почему ты говоришь, что это не имеет-для меня никакого значения?
— Потому что речь
Катрин покачала головой и посмотрела на Сару с беспокойством. То, что Сара осталась бесчувственной и находила ее замужество естественным, казалось ей чудовищным.
У Катрин предстоящая свадьба вызывала ужас.
— Это выше моих сил, — сказала она. — По-моему, я злоупотребила доверием… и теперь снова должна обманывать Арно.
— Ни в коем случае… ты больше не принадлежишь сама себе. С другой стороны, это замужество обеспечит тебе положение в племени, и никто больше не будет относиться к тебе с подозрительностью.
Несмотря на призывы к терпению, Катрин все-таки считала, что совершает кощунство, когда шла к Феро, ожидавшему ее у большого костра, где собралось все племя.
Вчерашняя гроза разогнала тучи, и небо было голубым. Люди вернулись с рыбалки с полными корзинами, и весь табор пропах печеной рыбой. Мужчины играли на флейтах и били в тамбурины. Дети танцевали от радости вокруг костров.
Всем своим существом Катрин отказывалась смириться с этим замужеством, тем более, она опасалась, что это повлечет необходимость совместной жизни и предстоящих ночей на супружеском ложе. Она не видела ничего хорошего для себя в повозке Феро, где станет служанкой, как и все остальные женщины, будет принадлежать ему душой и телом, даже если Бог и не замешан в это дело. У нее появилось огромное желание бежать, как только появится возможность, тем более что она не доверяла Феро. Он знал, кто она такая на самом деле, и она считала его своим союзником. Но теперь он, кажется, злоупотреблял своим положением. Кто мог сказать, пустит ли он ее танцевать в замок?
Но, несмотря на все страхи, Катрин удерживало в таборе чувство ответственности за успех их миссии. Пока она не находилась в смертельной опасности и поэтому должна стараться довести дело до конца. Но это нисколько не мешало ей лихорадочно искать способ избежать нелепого замужества.
Женщины одели Катрин в самые яркие обноски, найденные в таборе. Куском зеленого шелка, довольно поношенного, но с остатками серебряной бахромы, они обернули ее тело несколько раз, сняв с нее грубую рубашку. К ушам прикрепили серебряные кольца. На открытую шею надели серебряные мониста. Подобными ожерельями из нанизанных на нити серебряных монет украсили в виде короны голову. Глаза цыганских женщин говорили ей, насколько она прелестна в свадебном наряде.
Подтверждение своей красоты она прочла и на лице Феро, в его гордом взгляде, когда он вышел ей навстречу и взял за руку, чтобы отвести к «фюри дай». Это была самая старая женщина племени, и, поскольку она была самая мудрая и являлась хранительницей древних традиций, «фюри дай» обладала почти такой же властью, как и вождь.
Никогда Катрин не видела женщины, так похожей на сову. У «фюри дай» глаза были маленькие и зеленые, как весенняя трава. Черная татуировка покрывала ее впавшие щеки и терялась в длинных серых прядях волос, выбивавшихся из-под красной тряпки, обернутой на манер тюрбана.