Пора учиться любви, или Как воспитать Homo amoris
Шрифт:
Однако лично я не в восторге от такого будущего. Сильно сомневаюсь, что описанный гибридный вид станет новым видом человека, хотя создание «гибридных» биороботов дело вполне осуществимое.
Человечество в течение многих тысячелетий использует всевозможные протезы, запчасти и приспособления для улучшения функционирования различных органов. Однако интенсификация использования различных биотехнических и технических приспособлений для улучшения физиологических возможностей и продления жизни вряд ли способна изменить биологическую природу homo sapiens.
Но вот другой писатель, не фантаст, а израильский ученый, доктор истории Юваль Ной Харари в двух увесистых
…Беспрецедентно высокий уровень благосостояния, здоровья и спокойствия, а также наш прошедший опыт и наши нынешние ценности дают основание полагать, что следующими целями человечества будут бессмертие, счастье и божественность. Сократив смертность от голода, болезней и насилия, мы постараемся победить старость и даже саму смерть…
Homo Sapiens не будет истреблен взбунтовавшимися роботами. Скорее всего, он будет понемногу себя изменять, сливаясь с роботами и компьютерами все больше, пока наши потомки не оглянутся и не поймут, что они уже совсем не то существо, которое написало Библию, построило Великую Китайскую стену и смеялось над фильмами Чарли Чаплина… На самом деле это происходит уже сейчас, посредством многочисленных весьма обычных действий… В погоне за здоровьем, счастьем и властью человек изменит сначала одну свою черту, потом другую, третью и так в конце концов перестанет быть человеком» [Харари Ю. Н. Homo Deus. Краткая история будущего. – М.: изд-во Синдбад, 2019, с. 29–30, 62].
Ну а дальше – сплошной рукотворный рай: «В один прекрасный день наши познания станут столь глубокими, а наши технологии столь продвинутыми, что мы сможем создать эликсир неувядающей молодости, эликсир истинного счастья и любое другое вожделенное снадобье. И никакой бог нас не остановит…
Заглядывая на 20 лет вперед, мы можем с уверенностью сказать, что в 2038 году будем производить и потреблять больше, чем сегодня. Нанотехнологии, генетическая инженерия и искусственный интеллект произведут очередной промышленный переворот, а супермаркеты станут занимать в наших городах целые кварталы» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 237, 251].
И все эти чудеса будут происходить не столько за счет прогресса так называемого «компьютерного сознания», сколько в результате грандиозной революции, в которой железяки-компьютеры резко повысят свои возможности решать невиданное множество задач, описываемых сложными алгоритмами (ранее считавшимися – исключительной компетенцией человека и решаемым благодаря творческим способностям человека). «До сего дня высокий интеллект всегда шел рука об руку с высокоразвитым сознанием. Только сознательные существа были способны выполнять задачи, требующие „много ума“ – играть в шахматы, водить машины, диагностировать болезни, идентифицировать террористов. Теперь же мы разрабатываем новые типы интеллекта без сознания (автор не счел нужным разъяснить, что это такое: „интеллект без сознания“. – Н. П.), которые справляются с подобными задачами намного лучше, чем люди. Дело в том, что в основе всех вышеперечисленных задач лежит распознавание образов, а в нем лишенные сознания алгоритмы могут скоро превзойти человеческое сознание» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 362]. Из дальнейших авторских суждений можно понять, что все дело именно – в алгоритмах, и именно искусственный интеллект позволит справиться с решениями сложнейших
1. Организмы суть алгоритмы. Каждое животное, включая Homo Sapiens, – это собрание органических алгоритмов, сформированных естественным отбором за миллионы лет эволюции.
2. Алгоритмические вычисления не зависят от материалов, из которых сделан калькулятор. На каких бы счетах мы ни считали – деревянных, железных или пластмассовых, – если к двум прибавить еще два, получится четыре.
3. Следовательно, нет оснований полагать, что алгоритмы органические могут что-то такое, что неорганические алгоритмы никогда не смогут повторить или превзойти. Если вычисления правильны, то какая разница, где работают алгоритмы – в углеродной или кремниевой среде?» [Харари Ю. Н. Указ соч., с. 373].
Приведенные положения почти не вызывают возражений. Становится понятно, что запускается действие железного принципа: всё, что может быть оцифровано, должно быть оцифровано. А потому чем больше будут оцифрованы и представлены в виде алгоритмов такие виды человеческой деятельности, как управление автомобилем (трактором, обрабатывающим центром, ракетой), диагностика заболеваний, подбор медикаментов для лечения, распознание различных образов и объектов, перебор огромных массивов информации в поисках нужной и т. п., – тем все больше человеческая деятельность будет замещаться машинной деятельностью.
Однако при этом возникают новые проблемы. «Самым важным для экономики XXI века может стать вопрос о том, что же делать с… бесполезными людьми. Чем будут заниматься человеческие существа с высокоразвитым сознанием, когда не обладающие сознанием сверхумные алгоритмы почти все станут делать лучше?.. Чем же мы займемся, когда алгоритмы будут учить, лечить и создавать сайты лучше, чем мы?» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 372].
Неизбежно возникнет, кроме того, еще одна важная социальная проблема. По мере вытеснения алгоритмами людей с рынка труда богатство и власть будут концентрироваться в руках тонкого слоя элиты – владельцев всемогущих алгоритмов. Социальное и политическое неравенство достигнет небывалого уровня. Но если на смену миллионам водителей придет один алгоритм, то все доходы и влияние достанутся корпорации, владеющей алгоритмом и нескольким миллиардерам, владеющим корпорацией.
И тогда встает вопрос вопросов: все ли функции homo sapiens можно оцифровать, алгоритмизировать? Харари справедливо отмечает: нет – не все. Некоторые индивиды настолько нестандартны и креативны, что их нельзя будет ни заменить, ни расшифровать. Они-то и образуют малочисленную привилегированную элиту усовершенствованных людей. Эти сверхлюди будут обладать беспрецедентным мыслительным потенциалом, что позволит им принимать многие важные решений. Они будут предоставлять системе важнейшие услуги, в то время как система не сможет ни понимать их, ни управлять ими. Однако подавляющее большинство людей не будут усовершенствованы и, следовательно, станут низшей кастой, подчиненной как компьютерным алгоритмам, так и новым сверхлюдям.
Спасительные проекты человечества XX века – борьба с голодом, эпидемиями и войнами – ставили своей целью гарантировать универсальную норму благосостояния, здоровья и мира для всех без исключения. «Проекты XXI века – обретение бессмертия, счастья и божественности также предполагают облагодетельствование человечества в целом. Но поскольку эти проекты нацелены на то, чтобы превзойти норму, а не сохранить и гарантировать ее, они смогут привести к созданию новой касты сверхлюдей, которая откажется от своих либеральных корней и будет обращаться с обычными людьми не лучше, чем европейцы XIX века с африканцами» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 406, 409].