Поражающий фактор. Дилогия
Шрифт:
– Немного позжье. Люди…
Оба вылетели из кабины, на ходу подхватывая оружие и занимая позиции с двух сторон от бульдозера. По Имату спускались шестеро.
– По-моему, это неопасно, – произнес Леха.
– Согласна, – откликнулась Лайма.
– Но координацию улучшить стоит, – предложил Леха, меняя позицию.
– Зачем? – удивилась девушка, поворачиваясь к нему лицом.
– А почему нет? – спросил он, обнимая ее за плечи.
– Действительно, почему? – выдохнула она, и их губы нашли друг друга…
Группа подошла
– Здрасти, – поздоровался вырвавшийся вперед парень. Молодой совсем, лет восемнадцати. – Не знаете, здесь машину в Душанбе поймать реально?
– И вам не хворать, – ответил Леха, – с машинами в Душанбе теперь напряженка. По причине отсутствия Душанбе.
– То есть как… – не понял парень.
Леха смотрел на подходящую группу.
– У вас все такого возраста?
– Да. – Парнишка явно растерялся.
– Девчонок три?
– Две.
– Ты руководитель?
– Да.
– Тогда так. При девчонках говорить не будем. Пути вниз нет. Я подкину вас в лагерь. Там все подробности.
– Но…
– Вы откуда?
– Самара.
– Юриновых знаешь?
– Виктора Вениаминовича?
– Именно. Он сейчас в лагере. Все вам расскажет. Грузитесь. Каски на голову, рюкзаки в прицеп. Сами на броню.
– В смысле?
– На бульдозер! Только ноги в гусеницы не совать!
– А ти умеешь бить очень убедительним, – уже в кабине сказала Лайма, – никому ничего не сказал, но все поехали.
– Ну их на фуй с детскими истериками. Пусть ВэВэ разбирается.
Девушка левой рукой развернула его лицом к себе и, водя перед Лехиным носом указательным пальцем, произнесла:
– И никогда не ругайся при мне матом.
– Ну, все, – вздохнул Леха. – Захомутала. А если что – из винтовки?
– Зачем? Просто перестану улучшать твою ко-ор-ди-на-цию.
– Нет уж! Лучше из винтовки! Но проще не материться…
Оба рассмеялись, и Верин двинул свой «танк» с места.
Окрестности Новосибирска, Центральная база снабжения
Владимир Пчелинцев
Майор Пчелинцев, в бытность свою комбатом, никогда не понимал необходимости пятиминуток и прочих совещаний в середине рабочего дня. Только на что-то настроился, начал, помолясь да обильно поплевав на ладони… А тут раз… и выслушивай «мудрые» указания командования, в корне меняя все свои планы…
Не понимал. Пока сам не стал у штурвала.
Банально не хватало опыта. Майор ведь и на батальон стал не так давно, и особых промахов не было исключительно потому, что служил в нем еще со старлейских погон. И всю изнанку знал от «а» до «я».
А вот с новообразованным поселением было сложнее… Вопросы приходилось решать совершенно разноплановые. От функционирования туалетов типа сортир до сколачивания новых подразделений. А там к общей куче проблем добавлялись и заботы об организации жилья, пригодного под будущую зиму. Не на складах
Как там Урусов рассказывал про Киев? Взяли да в солдатском кубрике налепили стенок из гипсокартона. И хрен с ним, что слышно даже соседский пердеж. Чай, не на пятизвездочном курорте, перетерпят. Надо «хохла» вызвать, пусть посидит, подробнее набросает. А потом на это дело старшим пойдет. Не фиг хвастаться, что церкви реставрировал…
– …То есть, согласно последней переписи личного состава и прочих гражданских, имеем следующие цифры… – Старлей Васильев тот еще хомяк. Рожа довольная, так и лоснится. Но дело свое знает туго. Вот что значит – снабженец от бога. Не отнять.
– Серег, оставляй в бумаге, потом пересмотрю. Что по жратве у нас? Только не по каждой позиции! – сразу же выставил ладони Пчелинцев, защищаясь от нездорового блеска в глазах у нынешнего своего заместителя по тылу. – В двух словах!
Старлей потерянно сник. Тоненькая, всего листов на пять, папка обиженно шлепнулась на край стола.
– Если в двух словах, Владимир Глебович, то даже при нынешней суточной выдаче хватает на восемь лет минимум. Не считая НЗ. Мы же на весь округ рассчитаны. А не на восемьсот с чем-то человекоединиц. А вообще, некоторые вопросы ответов в «два-три слова» не переносят!
– Старлей, не гунди, да? Сказал – перечитаю, значит, перечитаю. Тут еще Дмитровский на четыре подойти обещался. А если мы с тобой каждую цифру обсасывать начнем – как раз утром и закончим.
А по человеко-единицам, как ты выразился, нюанс есть. Это их пока восемьсот с чем-то. Вон связюки недавно пришли. А там еще кто подтянется. Не поверю, что все части погибли. Да и из Энска, как урки местных достанут вусмерть, тоже к нам попрутся. Потому что больше некуда.
– Пустим к нам? – снова загорелись глаза старлея, спрятавшиеся за бастионами жира.
– Куда мы денемся… – устало развел руками Пчелинцев. – Специально, ясное дело, больше никого тащить не будем. Хватит с нас и медиков с «карданами».
– Да, тут такое дело… – помявшись немного, начал Васильев. – С водителями тут дело такое…
Зампотыл договорить не успел. Истерично захрипела «Моторолла», лежащая возле термоса с чаем.
– Внутры – Сороковому!
Пчелинцев схватил рацию:
– Сороковый – Внутрам!
– Чиф, у нас черный плащ! Срочно требуетесь. Возле старого медпункта.
– Внутры, Сороковый принял! Сейчас буду! Что именно?
– Эфир грязный. Инфа на месте.
Рацию в клапан «разгрузки», «стечкин» – в соседний…
– Серый, где медпункт старый у вас?
– Погнали! Пять минут ходу!
Выбегавшие из майорского кабинета офицеры в коридоре столкнулись с ментовским старлеем. Дмитровский, не вдаваясь в детали, передернул, досылая патрон, затвор «ПМа» и побежал догонять комбата. Такие люди просто так бегать не будут… Особенно зампотыл толстомясый.