Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте
Шрифт:
Но никакие мыслимые и немыслимые угрозы не могли спасти немецкий народ от уготованной ему судьбы. На левом берегу Рейна стояли четыре миллиона победоносных англо-американо-французских войск, сгорающих от нетерпения перед финальным рывком в Германию. К последней неделе марта американцы создали за Рейном два плацдарма, в которые хлынули войска.
Остановить этот неумолимый прилив поручили упрямому и решительному фельдмаршалу Альберту Кессельрингу. Репутацию гения обороны Кессельринг заработал благодаря успешному командованию немецкими армиями в Италии. Там, отойдя с боями на новые позиции на Апеннинах, получивших название «Готской линии», он остановил войска западных союзников и пролил немало их крови. Теперь от него ожидали таких же результатов на Рейне, однако вряд ли Кессельрингу
23 марта 1945 года Кессельринг, видимо, осознал, что приказ невыполним: в тот день союзники приступили к выполнению второй фазы грандиозного стратегического плана по сокрушению Германии. 2-я британская армия генерала Демпси и 9-я американская армия генерала Симпсона форсировали Рейн севернее Рура. Союзники создали плацдармы и выбросили в районе Везеля две воздушно-десантные дивизии.
Встретить эту новую угрозу должна была 1-я парашютно-десантная армия, еще не оправившаяся от потерь, понесенных в Рейхсвальде; но на тот момент она была самой эффективной силой, оставшейся на Рейне. Ни одна из девяти или десяти дивизий, растянувшихся вдоль реки севернее Рура, не могла соперничать с парашютистами ни по численности, ни по боеспособности. Однако левое крыло армии оказалось отрезанным от соседней 15-й армии на Руре; оказавшись без поддержки на левом фланге, 1-я парашютно-десантная армия начала отступать в восточном направлении к немецким портам Гамбургу и Бремену. 27 марта генералу Гюнтеру Блюментриту, бывшему начальнику штаба фон Рундштедта, а теперь командующему 25-й армией в Голландии, приказали принять командование 1-й парашютно-десантной армией. Назначение было срочным, так как генерал Шлемм получил ранение и не мог сам командовать парашютистами.
Рассказывает Блюментрит:
«Я явился к генерал-полковнику Бласковицу, командующему группой армий «X». Он, его начальник штаба и я пришли к выводу, что, поскольку противник форсировал Рейн, ситуацию исправить невозможно. Однако сверху нам приказывали продолжать сопротивление, и мне оставалось делать все, что в моих силах. Приняв командование 1-й парашютно-десантной армией 28 марта, я обнаружил зияющие бреши на своем участке фронта, отсутствие резервов и поддержки авиации, слабость артиллерии и незначительное число танков. Коммуникации были так плохи, что с одним из своих корпусов я так и не смог связаться. Подходившие подкрепления были наспех обученными и плохо вооруженными. Я не стал их использовать, чтобы избежать лишних жертв.
Тем не менее, верховное командование в самых жестких выражениях приказывало нам «держаться» и «сражаться», грозя трибуналом. Однако я не мог больше требовать выполнения этих приказов. Мы пережили тяжелое время: делали вид, что выполняем свой долг согласно присяге, а на деле ничего не предпринимали. Под собственную ответственность я приказал войскам подготовиться к отступлению. К 1 апреля я решил направить сражение в такое русло, чтобы армия смогла отойти организованно, без излишних страданий и больших потерь сначала на позиции по обе стороны от Мюнстера, затем за канал Эмс и, наконец, в Тевтобургский лес».
За неделю после переправы союзные армии на севере Рура взяли в плен 30 тысяч немцев, но это ничтожная цифра по сравнению с тем, что ожидало их гораздо южнее. С двух плацдармов в Ремагене и Оппенхайме южнее Майнца американцы ворвались во франкфуртский коридор, собирая по пути тысячи пленных. Обеспечив базу для своих операций от реки Неккар на юге до реки Зиг на севере, а в глубину на восток до 50 миль, союзники собрались предпринять грандиозное двойное окружение Рура. 1 апреля 9-я американская армия, наступавшая на восток со своего плацдарма в Везеле, и 1-я американская армия, наступавшая на северо-запад из Марбурга, соединились в Липштадте, совершив «самое большое в истории двойное окружение».
Здесь в сердце немецкой промышленности, среди угольных шахт, сталелитейных и оборонных заводов Эссена и Дюссельдорфа, Дортмунда и Вупперталя скопились остатки войск группы армий «Б» фельдмаршала
«Я не соглашался с методами Моделя, которыми он пытался отразить наступление противника на юге Рура, – заявил Кессельринг. – Я считал, что он должен был начать наступление восточнее. Тогда он восстановил бы рубеж север – юг, не позволив обрушить свой фланг. Атаковав западнее, Модель наткнулся на ваши более плотные колонны и потерпел неудачу. Самое главное – нанести удар в нужном месте. Один батальон, наступающий в правильно выбранной точке, может сделать гораздо больше, чем дивизия в неверно выбранном месте».
Как только стало ясно, что противник замкнул кольцо, Модель предпринял отчаянные попытки вырваться из окружения в Хамме на севере и в Зигене на юге. Как только его войска были отброшены, Гитлер взял руководство в свои руки: удерживать Рур как крепость, и никаких отступлений. «Войска в Руре получили приказ не сдаваться ни при каких обстоятельствах», – сказал Геринг.
А чтобы никакие ценности не попали в руки западных союзников, если все-таки они возьмут Рур, Гитлер распорядился полностью уничтожить этот промышленный центр. Так проводилась политика «выжженной земли», объявленная еще 19 марта 1945 года. Тогда Гитлер распорядился «разрушать все ценности – военные, транспортные, коммуникационные, промышленные и продовольственные объекты на территории рейха, которые враг сможет использовать для продолжения военных действий сразу или в будущем». Однако Модель отказался выполнять этот приказ. По свидетельству начальника его разведотдела, Шпеер, рейхсминистр вооружения и военного производства, убедил Моделя в том, что эти бесполезные разрушения – преступление против будущих поколений немцев. Модель санкционировал частичное разрушение жизненно важных объектов и запретил местным нацистским лидерам в точности выполнять приказы Гитлера.
Гитлер уже готовил новые узлы сопротивления. Объявив Рур крепостью, он надеялся удерживать его долго, чтобы придумать еще какую-нибудь хитрость. По словам Геринга, фюрер полагал, что на оккупацию Рура союзникам понадобится двадцать дивизий и они не смогут двигаться дальше.
Однако генерал Эйзенхауэр не собирался вести массированное наступление на всю территорию «котла». Он планировал медленно теснить окруженные немецкие дивизии на все меньшее пространство, пока у них не закончатся боеприпасы и продовольствие; тогда они будут вынуждены капитулировать. Для такой операции требовалось совсем немного войск; остальные могли продолжать наступление на восток. Вместе с группой армий Моделя в окружении оказались миллионы гражданских лиц, жителей промышленных городов Рура. Вскоре союзная авиация, постоянно бомбившая Рур, уничтожила коммуникационные линии внутри «котла», и во многих районах стала ощущаться нехватка боеприпасов и продовольствия. Несмотря на трудности, окруженные немецкие войска, защищенные стенами разрушенных заводов, могли бы превратить Рур в новый Сталинград. Если бы они сохранили боевой дух и волю к сопротивлению, то сложили бы здесь погребальный костер своему фюреру и своей вере в нацизм. Но они были сломлены, и для большинства окружение американскими войсками оказалось самым легким и безболезненным способом выхода из войны.
«Продолжение сопротивления в рурском «котле» было преступлением, – сказал генерал Фридрих Кехлинг, командир 81-го корпуса, одного из окруженных формирований. – Модель должен был капитулировать, поскольку после окружения его группы армий он стал независимым командующим. Только угроза репрессий по отношению к моей семье удержала от капитуляции меня самого. Мои штабисты жадно вслушивались в новости о продвижении американцев. Мы поздравляли друг друга, когда узнавали, что американцы заняли еще один город, где жили наши семьи. Видите ли, оккупация этих городов снова превращала нас в свободных людей».