Порочная месть
Шрифт:
— Обхвати его ртом и соси.
Превозмогая смущение и пробирающую под кожей дрожь, я послушно обжимаю губами палец и подаюсь вперед, ощущаю грубоватую кожу и гладкость ногтевой пластины. Кейн следит за моим движением из-под завесы опущенных ресниц и когда я отстраняюсь назад, чтобы вновь повторить движение, негромко произносит:
— Подключай язык.
Я сглатываю собравшую слюну и осторожно дотрагиваюсь языком до пальца, ощущая, как его вкус словно смертоносный
Это странное действо отзывается в теле волнительным восторгом, поэтому я инстинктивно вытягиваю вперед шею и целиком вбираю его в себя, от чего веки Кейна вздрагивают, на короткое мгновение лишая его лицо равнодушия. Мой рот невольно дергается в улыбке, от того, что мне удалось его удивить, но торжеству не суждено длится долго, потому в то же мгновение звучит:
— Пока ты в моей спальне — ты подчиняешься. — и в подтверждение этих слов, его палец, словно наказывая меня за неповиновение, проскальзывает так глубоко, что я закашливаюсь.
Я моргаю в знак того, что я поняла, после чего Кейн, не отрывая от меня глаз, находит мою висящую вдоль тела ладонь и кладет ее себе на живот. От соприкосновения с его горячей кожей и упругими мышцами, глаза распахиваются шире и я машинально вдавливаю пальцы сильнее. До сих пор происходящее кажется мне сном: Кейн позволяет мне дотрагиваться до себя, а я стою перед ним в одних лишь трусиках. Но даже если это и сон, тогда я не хочу просыпаться, потому что знаю, что о том, что происходит сейчас я никогда не пожалею.
Тяжелая ладонь накрывает мою и тянет вниз, к ребристой резинке спортивных штанов.
— Трогала когда-нибудь член? — без тени заигрывания или флирта спрашивает Кейн, слегка поднимая темную бровь.
Настойчивая прямота его взгляда обескураживает, а влажный палец, лениво массирующий нижнюю губу отвлекает, поэтому все, что я могу сделать — это отрицательно мотнуть головой. О каких членах он говорит, что если мое сердце и тело хранит верность ему одному с тех пор, как мы впервые встретились.
Глаза Кейна прищуриваются, словно берут на себя функцию детектора лжи, и внимательно изучают мое лицо, после чего он ровным голосом отдает свой очередной приказ:
— Спусти руку вниз и потрогай меня.
И я словно запрограммированная его командами кукла-робот скольжу подушечками вниз: с замиранием сердца миную преграду в виде плотной ткани и сразу же упираюсь во что-то тугое и горячее, оставляющее влажный след на пальцах.
— Трогай.
Я обхватываю член неуверенной рукой, ощущая как под тонкой атласной кожей перекатывается внушительная твердость. Я не знаю, каков среднестатистический размер мужского достоинства, но уверена, что у Кейна он больше, чем просто средний: крупная вершина с туго натянутой кожей, объемный ствол и выпуклые
— Обхвати его рукой и двигай вверх и вниз в том же темпе, в каком я буду трахать твой рот. — И до того как до меня успевает дойти смысл его слов, его палец вновь толкается в мои приоткрытые губы.
Памятуя о прошлых инструкциях, встречаю проникновение в рот языком и, одновременно сжав головку ладонью, тяну вниз. Несколько неуклюжих движений спустя, в процессе которых Кейн продолжает неотрывно следить за мной, я постепенно нахожу нужный ритм и начинаю ласкать его более уверенно.
То, что происходит между нами сейчас — это странно и скандально, но почему-то дико нравится мне, настолько, что чувство смущения окончательно уплывает в небытие и все, что остается на поверхности — это мое раскалившееся добела нутро, набухшая твердость в руке и палец Кейна, покоряющий мой рот.
Устремленные на меня глаза темнеют, хотя, кажется, чернее их бездонной пропасти уже невозможно, и я ощущаю в ладони новую порцию влажности. В ту же секунду уверенная рука фиксирует мое запястье, и Кейн твердо командует:
— Хватит.
Я одергиваю ладонь и, впившись ей в полы халата, вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, что я сделала не так, но, к счастью, Кейн не выглядит злым или разочарованным. Застывший на моих губах палец приходит в движение и снова надавливает мне на язык:
— Смочи его слюной.
Стараясь не думать, к чему ведет эта просьба, я провожу по длине пальца губами и, когда уже собираюсь выпустить, слышу приказное:
— Еще.
Когда он вытягивает палец из моего рта, он мокрый настолько, что тонкая нить слюны тянется по подбородку, заставляя меня краснеть. Не обращая внимания на мое смущение, Кейн прижимает его к моей левой груди и спускает вниз, наэлектризовывая каждый пройденный дюйм ожиданием. Когда прикосновение достигает напрягшегося соска, начинает медленно распределять по нему влагу, от чего внизу живота рассыпаются горячие искры, а с губ срывается изумленный стон того, что мое тело способно такое чувствовать.
Я невольно опускаю глаза вниз, упираясь взглядом в выпуклость под тканью трико, и в этом момент промежность простреливает влажный спазм, потому что пальцы Кейна с силой сжимаются на моем соске.
— Продолжай смотреть на меня. — сощурив глаза, он сканирует мое лицо. — И избавься от белья.
Я спускаю ладони вниз и, не решившись наклониться, чтобы не мешать Кейну исследовать мою грудь, стягиваю трусики до середины бедер. Его взгляд незамедлительно прослеживает это движение и замирает в области лобка, от чего мои щеки мгновенно покрываются румянцем. Я никогда не делала эпиляцию, как Кристин или Анжела, обходясь бритвенным станком во благо гигиены и узких плавок купальника, и сейчас впервые об этом жалею. Наверное, у меня внизу все не так, как он привык видеть.