Порочная месть
Шрифт:
– Думаю, сегодня для собеседования уже поздно, поэтому я могу подъехать завтра к девяти утра.
– Сегодня не поздно, – уверяет волшебный голос. – В течение двух часов вы сможете к нам подъехать?
Кажется, им действительно очень необходим этот помощник. Может, у меня и правда есть шанс.
– Хорошо, мисс, я буду. Продиктуйте, пожалуйста, адрес.
В назначенное время я стою в офисе «КейКей Индастрис» и мысленно благодарю свою неугомонную подругу за то, что заставила меня сменить блузку, которая официально утратила свою репутацию «счастливой», на новое платье-футляр, а мои скучные балетки на ее элегантные остроносые шпильки. Потому что в противном
– Чем могу помочь, мисс? – интересуется девушка, заметив меня, растерянно застывшую на выходе из лифта. Ее голос и профессиональная вежливость выдает в ней мою телефонную собеседницу.
– Я Эрика Соулман, – посылаю ей ответную улыбку и незаметно распрямляю плечи, чтобы выглядеть солиднее. – Мы договаривались с вами по поводу собеседования.
– Прошу, присаживаетесь, мисс Соулман, – выверенным взмахом кисти девушка указывает на молочный диван чуть левее стойки ресепшена и заверяет: – Всего минуту ожидания. Я доложу руководству о вашем прибытии, и вас немедленно пригласят.
Пока она о чем-то негромко переговаривается по телефону, я снова окидываю взглядом сказочное помещение и невольно стискиваю пальцы в тесноватых туфлях. Пожалуйста, пусть у меня все получится. Я хочу работать в этом офисе. Каждое утро покупать стакан кофе, носить деловую одежду и, наконец, перестать беспокоиться о том, будут ли у меня деньги на то, чтобы погасить арендную плату в следующем месяце.
– Мисс Соулман, – голос из-за стойки заставляет меня вскинуть глаза и от волнения немного привстать с дивана. – Мистер Колдфилд готов вас принять.
При звуке этого имени я зависаю в воздухе, словно колибри, чувствуя, как на спине и на груди выступает испарина. Мистер Колдфилд? Что за насмешка судьбы: в многомиллионном Нью-Йорке прийти в офис к человеку, носящему ту же фамилию, что и мужчина, который парой пренебрежительных фраз разбил мне сердце пять лет назад. Да нет-нет, это чушь. Совпадение.
Усилием воли выведя себя из оцепенения, я выпрямляюсь и фальшиво-уверенной походкой следую за радушной секретаршей.
– А как зовут мистера Колдфилда? – решаю спросить, когда мы останавливаемся возле тяжелой двери с выдавленными на ней золотыми буквами: К. Л. Колдфилд, Генеральный менеджер.
И прежде чем меня посещает мысль, что и инициалы владельца кабинета являются странным совпадением с именем из моего прошлого, девушка распахивает дверь и нараспев произносит:
– Мистер Кейн Ллойд Колдфилд – его полное имя. Прошу, входите.
5
Прикосновение захлопнувшейся двери бьет в похолодевшую спину, отсекая пути к отступлению. Впившись ладонями в ремешок сумки, с барабанящим сердцем смотрю на хозяина кабинета – того самого человека из моего прошлого, которого я мечтала никогда больше не встретить. Вольготно устроившись в массивном кожаном кресле, Кейн Колдфилд сканирует меня все тем же бездушным взглядом из-под лениво опущенных век, словно я мышь, которая по глупости забралась к нему в офис, и ему необходимо решить, что с
– Здравствуй, Кейн… то есть мистер Колдфилд, – решаю поздороваться первой, чтобы не выглядеть совсем растерянной. Много лет назад я дала себе слово, что, даже если судьба будет настолько ироничной, чтобы столкнуть нас снова, я не стану выглядеть трепещущей дурочкой в его глазах.
Кейн не спешит с ответом, словно ему нравится подогревать мою нервозность. Его взгляд, подобно рентгену, разбирает меня по частям, всаживаясь под кожу и накрывая приступом удушья от вредоносности своего излучения, от которого не спасает даже плотная ткань платья.
– Садись, – произносит, наконец, не терпящим возражений тоном, который с легкостью минует возведенные мной оборонительные стены и переносит в день, когда он так же отдавал мне приказы.
Под пристальным дулом его глаз пересекаю пространство кабинета и, бесшумно приземлившись в кресло, оглядываю деловое убранство стола: небольшая стопка документов, пересеченная лежащей на них увесистой ручкой, широкоформатный моноблок с логотипом надкусанного яблока, ультратонкий мобильный и миниатюрная база селектора. Ни фотографий в рамке, ни чашки с кофе, ни единой соринки на столе – ничего из того, что могло дать намек, что человек, сидящий напротив, имеет слабости или привязанности. В поле моего зрения также попадают кисти его рук в обрамлении белоснежных манжет рубашки: крупные и широкие, с выступающими тугими венами и длинными пальцами с идеально обработанной ногтевой пластиной. Кольца нет.
– Когда я шла на собеседование, я понятия не имела, что могу встретить кого-то из знакомых, – стойко принимаю тяжесть темного взгляда на своем лице. – Я в Нью-Йорке совсем недавно, и такая неожиданность. Удивительное совпадение.
Стараюсь, чтобы мой голос не звучал чересчур холодно, выдавая обиду влюбленной восемнадцатилетней девчонки, но и не стремлюсь говорить приветливо, потому что наперед знаю, что, независимо от результатов собеседования и предложенной оплаты, ни за что не стану здесь работать. Все, чего я хочу сейчас, закрыть вынужденную формальность этого разговора, вернуться в нашу с Кристин квартиру, откупорить бутылку вина и вместе с терпким глотком похоронить восстание забытых эмоций и воспоминаний.
– Ты думаешь, это совпадение? – темная бровь Кейна ползет вверх, и грудь опаляет новый приступ учащенного сердцебиения. Господи, ему ведь тридцать один. Почему прошедшие годы совсем не наложили на него отпечаток старения? Почему у него не поредели волосы, как у Артура, и не появилось дополнительных морщин и кругов под глазами? Почему ворот идеальной рубашки не подпирает второй подбородок, а плечи стали еще шире? Почему, черт возьми, он выглядит моделью для обложки журнала «Красивые и Успешные»? Ведь было бы гораздо проще сохранять невозмутимость, выгляди он плохо.
– Я не верю в судьбу, если ты об этом, – парирую в защитном сарказме. Кейн слегка склоняет голову вбок, и в матовых ониксах его зрачков мелькает что-то, напоминающее снисходительное любопытство. – Я искала работу, а Кристин наткнулась на твою вакансию и записала номер телефона.
Между нами снова повисает пытливая тишина, словно Кейн проверяет, насколько дурой я себя выставлю, если он продолжит и дальше молчать. Меня даже посещает мысль проявить великодушие и отметить, как многого он добился за пять лет, проведенных в конкурентном мегаполисе, но в последний момент я передумываю. У меня нет цели оставлять в его памяти лестные воспоминания о себе.