Порочная преданность
Шрифт:
— Нет, Белла, — мягко говорит он. — У тебя не было галлюцинаций. Я люблю тебя. Теперь я знаю, что уже давно люблю. Жаль, что я не сказал тебе об этом раньше. Жаль, что ты уже не в первый раз слышишь мои слова, не так, как мне хотелось бы. Но я скажу это сейчас, и…
Он нежно прижимает ладонь к моей щеке.
— Я люблю тебя, Белла. И если ты этого хочешь, я хочу, чтобы мы остались вместе. Я хочу, чтобы ты была моей женой, а я хочу быть твоим мужем. И я счастлив, что у нас будет общий ребенок. Большего я ничего не могу желать в этом мире.
Слезы наворачиваются на глаза,
— Я тоже тебя люблю, — шепчу я. — Я бы тоже хотела сказать это раньше. Но мы можем сказать это сейчас. И я хочу остаться. Я хочу остаться с тобой навсегда.
— Хорошо, — шепчет Габриэль. А потом он наклоняется и прижимается губами к моим.
— Теперь ты в безопасности, — прошептал он, прикоснувшись лбом к моему лбу. — Игорь мертв. Он больше никогда не причинит вреда ни тебе, ни кому-либо другому. Когда мы вернемся домой, ты будешь в безопасности.
— Он… — Я испуганно поднимаю на него глаза, и Габриэль мрачно улыбается.
— Я сам это сделал, — тихо говорит он. — Я говорил тебе, что буду защищать тебя, Белла.
— Ты защитил. — Я поднимаю руку, слегка морщась, и провожу пальцами по его челюсти. — Спасибо, — шепчу я. — Не могу дождаться, когда вернусь домой.
— Не могу дождаться, чтобы отвезти тебя туда.
Когда он снова целует меня, я не могу удержаться, чтобы не затащить его к себе в постель. Но для этого еще будет время, позже.
Сейчас есть только будущее. И больше нечего бояться.
***
Неделю спустя я достаточно поправилась, чтобы вернуться домой из больницы, и я, и ребенок были полностью здоровы. Габриэль везет нас в поместье и, припарковав машину перед домом, на мгновение замирает, глядя на меня.
— За последнюю неделю здесь было проведено много ремонтных работ, — тихо говорит он. — Нападение повредило многое из того, что вы сделали в доме. Но я сказал им, чтобы они сделали все как можно ближе к тому, что сделали вы, отремонтировали как можно больше, не меняя ничего. Сейчас все выглядит примерно так же, как и раньше.
При взгляде на виллу моя грудь сжимается, а при мысли об отъезде меня охватывает грусть.
— Надеюсь, новый покупатель позаботится об этом, — тихо говорю я. — Я действительно люблю этот дом.
Рука Габриэля ложится на мою.
— Белла…
— Что? — Я смотрю на него, а он улыбается.
— Покупателя не было — объясняет он. — Это был трюк, чтобы выманить меня из дома. А теперь, после всего, что произошло, я не думаю, что хочу продавать. Это дом моей семьи, а теперь это нечто большее. Вы так много сделали для него — ты, Агнес и Сесилия. Я ошибался, когда думал, что должен продать его или что у меня нет времени на работу, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии.
Меня охватило облегчение.
— Я так рада, — шепчу я, оглядывая виллу. — Я рада, что она не будет никому продана.
— Я думаю… — Габриэль колеблется. — Если ты хочешь остаться, Белла, дети сказали, что они тоже хотели бы остаться здесь, если бы это было возможно. И Агнес, и Альдо нравится эта идея. Мы могли бы начать здесь все сначала,
Счастье, яркое и острое, наполняет меня так, как я вряд ли когда-либо чувствовала раньше.
— Я хочу остаться здесь, — твердо говорю я ему, мое сердце настолько легкое, что кажется, будто оно может вылететь из груди. — Я хочу остаться здесь с тобой, и Сесилией, и Дэнни, и всеми остальными. Мне здесь нравится. И я буду очень рада, если мы будем жить здесь вместе.
— Я надеялся, что ты это скажешь. — Габриэль наклоняется ко мне, его пальцы скользят по моим волосам, и он нежно целует меня. Он отстраняется и кивает в сторону дома, где, как я вижу, открылась дверь, и Сесилия с Дэнни выбегают из дома, направляясь к машине. — Пошли домой.
Я киваю, и улыбка расплывается по моему лицу. И когда я выхожу на яркое итальянское солнце, я понимаю, что никогда еще не чувствовала себя нигде как дома, так как здесь.
Это моя семья. Мое место. И я никогда не захочу его покидать.
ЭПИЛОГ
БЕЛЛА
Три месяца спустя
— Тебе не нужно было отсылать их на ночь. — Я смеюсь, когда Габриэль выходит на палубу с блюдом в обеих руках. — Это Агнес приготовила?
— Нет, это я. — Он ставит тарелку с элегантно уложенными бараньими отбивными, окруженными жареными корнеплодами и картофелем, рядом с корзиной хлеба и блюдом с оливковым маслом, которые он принес за несколько минут до этого. — Хотя это потребовало некоторой практики, — признает он. — Я наблюдал за тем, как Агнес готовила это в последний раз.
— А мне было интересно, что ты делал там на кухне.
— И я хотел, чтобы у нас была романтическая ночь наедине, — добавляет он, садясь рядом со мной. — То, что мы все одна большая счастливая семья, не означает, что иногда я не хотел бы оставить всю виллу в тишине и покое. Только ты и я, и любая комната, в которой нам захотелось бы порезвиться, теперь, когда ты чувствуешь себя лучше.
Я вижу, как в его глазах мелькает предвкушение. После аварии у нас были интимные отношения, но они всегда были осторожными, нерешительными, Габриэль постоянно беспокоился, как бы случайно не причинить мне боль. Но вчера я была у врача и получила полный допуск к любой деятельности. Все мои травмы полностью зажили.
В результате Габриэль попросил Агнес и Альдо забрать детей на ночь в небольшой коттедж, в котором они сейчас живут. И, к моему удивлению, он также приготовил нам ужин.
— Надеюсь, это вкусно. — Он протягивает мне тарелку, накладывает еду на свою, а затем тянется за вином, чтобы наполнить оба наших бокала. — И это идеальная ночь для этого.