Порочная слабость

Кофф Натализа

Последняя фраза заставила вздрогнуть. Выходит, я все же ошиблась. Нужно было убегать из города, страны, переселяться в другую галактику, а не просить помощи у Зверя. Он ничем не лучше Шаха – садиста и убийцы.

Глава 4

Моя жизнь изменилась. Меня лишили телефона и интернета. Запрет распространялся и на звонки маме.

– Она знает, где ты, – коротко отвечал Кирпич на любые мои уговоры вернуть мобильный.

Я понимала, что мужчина бесится

потому, что вынужден исполнять роль моей няньки. И это радовало. Хоть кому-то в этой крепости из бетона и стекла приходилось так же туго, как и мне. И я не собиралась скрашивать Кирпичу часы работы. Наоборот, всеми силами старалась ее усложнить.

– Я не могу сидеть взаперти без свежего воздуха! – упрямо повторяла я. – Даже заключенным полагаются прогулки!

– Гуляй, кто же держит! – мотнул головой Кирпич в сторону зашторенных окон.

Я точно знала, что за плотной тканью скрывается дверь – выход на террасу. И я бы ни за какие богатства Вселенной не решилась бы переступить этот порог.

– Я боюсь высоты, – поджала я губы.

Кирпич бросил на меня равнодушный взгляд, словно говорил: а мне какое дело? И вернулся к своему занятию. Мой тюремщик разбирал и собирал свой пистолет.

Я устроилась напротив, плюхнулась в мягкое кресло и обратила все свое внимание на мужчину.

С тех пор, как меня притащили в дом Заверина, Кирпич был моей единственной связью с внешним миром. Мужчина приносил еду из ресторана, продукты из магазина, сменную одежду, даже средства личной гигиены.

Кирпич был моим единственным собеседником. И это сводило с ума. Ведь из мордоворота невозможно было вытянуть ни слова. Кажется, он вообще не любил разговаривать.

– Так почему тебя зовут Шмелем? – не унималась я.

Вот уже две недели этот вопрос, наряду с кучей других, не давал мне покоя. Обычно прозвищами наделяют по фамилии. Какова вероятность того, что фамилия Шмеля – Шмелев, Шмелевский, Шемелев?

Поскольку других занятий у меня не было, решила продолжить доставать Кирпича.

– Шмелев? Шмельский? – начала я перечислять, наблюдая за реакцией мужчины.

Молчание в ответ.

– А давай на спор? – вдруг предложила я. – Кто быстрее разберет и соберет твой пистолет. Если выиграю я, то ты мне расскажешь о себе. А если ты, то…

– То ты молча поешь и свалишь к себе. И еще неделю будешь там торчать! – все же нервы у Кирпича не были железными. Ну, или я просто его достала. Я такая, да, я могу.

– Идет! – заулыбалась я. Хоть какое-то развлечение, а не бесполезное ожидание и неизвестность.

Кирпич вынул сотовый телефон из кармана, отыскал функцию секундомера и взглянул на меня. Тяжелый ПМ с приглушенным стуком лег на стеклянную столешницу, заблаговременно накрытую клеенкой. Становилось понятно, что мой охранник не первый раз занимается чисткой своего пистолета.

Я понимала,

что оружие не заряжено, но шальные и дьявольские мысли взорвали мою голову.

Одним молниеносным движением я подхватила пистолет и направила его на мужчину.

Кирпич ощутимо напрягся. А я улыбалась. Да что там, я с трудом сдерживала смех!

– Сейчас я тебе врежу! – пригрозил Кирпич, а я в ответ подмигнула.

– Жми на «старт», уважаемый Кирпич! – хохотнула я и уточнила: – Неполная разборка?

Мужчина поднял брови вверх, молча щелкнул пальцем по зеленой кнопке. Отчет пошел.

Пистолет ожил в моих руках. Пальцы умело двигались, буквально порхали над опасным и смертоносным оружием, вынимали все детали и ровненько укладывали их на чистую поверхность стола.

Порядок действий был заучен мною наизусть: извлечь магазин, проверить патронник, отделить затвор, снять возвратную пружину.

– Готово! – широко улыбнулась я.

Кирпич присвистнул, щелкнул пальцем по кнопке остановки времени.

– Обратно можешь? – с сомнением уточнил охранник.

– Легко! – улыбнулась я и за шесть с половиной секунд выполнила сборку пистолета. – У меня очень ловкие и сильные пальцы!

Я протянула Кирпичу его оружие и пошевелила пальцами в воздухе, словно подтверждала свое заявление, прозвучавшее секунду назад.

– Твоя очередь? – галантно предложила я.

– Пчелкин, – подумав, произнес Кирпич.

Мужчина не торопился еще раз разбирать свое оружие, а телефон спрятал в карман.

– Пчелкин? – хохотнула я и на всякий случай уточнила: – Твоя фамилия Пчелкин? То есть у тебя в паспорте так и записано: Пчелкин?

– Вячеслав Пчелкин, – насупился Кирпич.

– Не верю! Тебя не могут звать Славой Пчелкиным! – уже во весь голос хохотала я.

– Меня и не зовут, – обиделся Кирпич.

Мужчина встал с дивана, убрал пистолет в наплечную кобуру и направился в сторону кухни.

– Славик, ну не обижайся! – поскакала следом я, а потом тишину пентхауза все же взорвал звук моего дикого хохота, – Пчелкин! Славик Пчелкин!

– Да зови уже Кирпичом! Достала, блин! – пророкотал Славик.

Мой тюремщик ковырялся в холодильнике и что-то негромко бормотал. Я примерно представляла содержание беседы уважаемого Кирпича Пчелкина с самим собой.

– Я тоже буду! – кивнула на аппетитный бутерброд, который Славик сооружал на тарелке из продуктов, добытых в холодильнике. – Кстати, а парни в курсе, что ты у нас Пчелкин?

– Послушай, мелочь пузатая, ты сейчас довякаешься и пойдешь гулять! – пригрозил Кирпич.

Взгляд жутковатых глаз был весьма решительным и угрожающим. Я провела пальцами по рту, «закрывая» их на замок. Мол, я – могила. Кирпич вздохнул, однако вынул вторую тарелку. Хорошо, что морить меня голодом никто не планировал.