Порочная связь. Часть 1
Шрифт:
— Леся что случилось?
Резко оборачиваюсь, на пороге кухни стоит худенькая девчонка и смотрит на меня большими глазами. Леся отталкивает меня.
— Все хорошо Полин, иди к себе.
— Почему ты плачешь? — недоумевает девчонка и смотрит на меня.
— Все хорошо Полин, с парнем поссорилась. Иди спать.
Полина кивает, продолжает с интересом смотреть на меня и развернувшись идет к себе. Леся прижимается к стенке, ее плечи вздрагивают.
— Леся, — я касаюсь рукой ее волос. — Завтра ты отсюда уезжаешь. Будешь жить в другом месте, я не брошу.
Она
— Зачем ты вообще появился в нашей жизни? — шепчет одними губами она. — Я никуда не поеду и помощь мне твоя не нужна. Убирайся.
Я молчу, не знаю, что сейчас на моем лице, но внутри у меня целый ураган. Никто так никогда со мной не разговаривал, я знаю, что виноват, телефон разрывается в кармане, это отец, он небось уже в курсе. В том, что случилось полностью виноват я, но видеть такое презрение к себе, я не намерен.
— Мне плевать, что ты говоришь, — жестко произношу я. — Так хотел Олег, он спас мне жизнь и просил позаботиться о вас, так что приходи в себя и завтра ты уезжаешь, хочешь ты этого или нет. Поняла?
Она сужает глаза, сжимает руки в кулачки. Я мысленно считаю до десяти, эта девчонка на меня магнетически влияет, хочется схватить ее, прижать и никуда не отпускать. Тем более сейчас, ведь по моей вине они остались совсем одни.
— Убирайся, — произносит она. — Вон. Пошел отсюда вон.
Я продолжаю молча разглядывать ее, телефон надрывается еще сильнее, я представляю уже заранее все, что мне скажет отец.
— Похоронам займусь я тоже, — я достаю телефон. — Приходи в себя и собирайся. С утра мы уезжаем. Я никуда не уйду и мне плевать, хочешь ты или нет.
Она с ненавистью смотрит на меня, потом разворачивается и грубо выругавшись, идет по коридору. Я устало опускаюсь на стул. В голове не укладывается, что все так вышло.
Отец уже в курсе всего, опустив все детали, я из всего его лексикона обрушившегося на меня, вынес самое мягкое, что я дол…еб. Допиваю остатки и смотрю в окно, она плачет в ванной. А че я сижу, как идиот и не подхожу. Я не знаю, что ей сказать, я не умею быть ласковым совсем и смотреть, как она рыдает и ненавидит при этом меня, вдвойне погано. Нахрена я поехал за этими сука деньгами? Дверь в ванную открывается и выходит она. Лицо опухло от слез, медленно подходит и садиться на табуретку.
— Ты че его там бросил?
Я достаю сигареты.
— Там менты. Отец заберет тело, похороним по достойному.
Она вздрагивает, и смотрит на меня.
— Там серьезные бабки. Я не мог не поехать.
— Из — за этих бабок, я брата потеряла. Родного брата.
Я молча смотрю на нее. Понимаю, что должен ответить.
— Я его не знал, но он храбрым был. Достойным.
Леся тянется к сигарете.
— Ему 23 года было. 23… Ни семьи, ни детей, ни жены. Зато тебя спас.
Последняя фраза звучит, как пощечина. Я прикуриваю сигарету.
— Деньги искать будут. Поэтому я вас заберу. Они найдут на вас выйдут.
Девчонка вся дрожит, я едва
— Не спорь. Ты поедешь.
Холодный пустой взгляд скользит по мне, Леся обхватывает руками свои плечи.
— Я не хочу никуда с тобой ехать. Я брата потеряла из — за тебя.
— О ней подумай, — машу рукой в сторону комнаты. — Еще и ее потеряешь. Люди разные есть, кто-то и ребенком не побрезгует. Вдали от твоего серого убого мира, есть мир еще хуже, ты о нем даже не подозреваешь.
Наши взгляды встречаются, я понимаю, что нахамил вновь, не хотел, но нахамил. Задел ее, она лишь молча кидает недокуренную сигарету в раковину и встав, идет в сторону комнаты, я смотрю ей вслед. Хочется догнать, прижать к стене, развернуть и целовать, накрыть ее губы страстным поцелуем. Никуда от себя не отпускать, закрыть ее собой, своим плечом, не дать ей увидеть этот мир какой он на самом деле. Я ее не знаю, она не знает меня. Так какого хрена, я так смотрю на нее? Так растворяюсь в ней? Ничего не выйдет, обычная помощь, я уже заранее знаю, что ничего не получится. Мы разные, разные слои, разные представления о жизни, но крышу рвет не по — детски, именно сейчас, именно в этот момент, я знаю, я нужен ей, а она нужна мне, безумно, до дрожи, как никто и никогда.
Леся
Я собираюсь, как в бреду. Вся в слезах, я держусь ради Полины которая проснулась и не спит, спрашивает меня про Олега. Я не могу поверить, что его больше нет. Моего брата, родного близкого мне человека. Я одна не считая Полины, совсем одна. Виноват ли Асхан? Он втянул его, но еще больше я ненавижу Веронику и эти гребаные деньги. Всю жизнь жила без них, в них нет счастья. Из-за них потеряла брата. Руки дрожат, я складываю вещи и собравшись смотрю на Полину, она уснула, за окном почти рассвет. Он сидит на кухне, я слышу, как постоянно курит. Олег всегда твердил мне, что мой мужчина должен быть сильным и волевым, что хочет видеть рядом со мной настоящего пацана, а никак наш отец.
Смахиваю слезы с глаз, пытаюсь убрать дрожь. Асхан прав, с меня начнут выбивать эти деньги и последнее, что у меня есть это Полина. Я обещала ее забрать с детдома, теперь точно заберу. Иду на кухню, сажусь на табуретку, он смотрит в окно.
— Собралась?
Я киваю, сил нет, внутри пустота, словно оторвали часть души, как кусок мяса безжалостно бросили при этом растоптав.
— Куда ты нас повезешь?
Смотрит на меня своими жгучими глазами, от его взгляда, по коже мурашки.
— Домой. Отец в курсе.
Я молчу. У него, наверное, девушка есть, а он со мной здесь сидит.
— Олега похороним, когда, разбираться буду. Обещаю.
Я молчу. Что толку уже, мне это не надо.
— Тот, кто стрелял, уже мертв.
Обжигает меня своим взглядом, я продолжаю молчать. Он убивал, это видно, те гопники, которые в клубе были, перепугались сразу. Для него человека убить спокойно. Жестокость… Может быть у меня серый и убогий мир, но я не хочу крутиться в его мире, жить там, бояться и знать, что это страшно. Очень страшно…