Порочное трио для сводной
Шрифт:
— Что слышала. Мы не потерпим этого. Нам нужна твоя верность, а ты показала, что недостаточно нам верна. Поэтому ты получишь сегодня правду. И наказание. Но сначала, ответы, которые тебе нужны. Иди в зал, скоро сядем за стол.
8
Нам накрывают на стол. Я сижу между братьями и не могу смотреть ни на одного из них. Фиксирую взгляд на своей руке и вижу легкий тремор. Трясусь как осенний листик на ветру. Не знаю, от чего больше: от страха неизвестности, от предвкушения
Одно дело переспать с каждым, другое дело, видеть, как они делали это втроем с одной женщиной. И что-то мне подсказывает, что явно готовят и меня для такой роли.
— У тебя, кажется, вопросов пятнадцать скопилось? Шесть за те дни, и восемь я тебе подарил в нашу первую ночь, — уточняет Виктор с аппетитом доедая свою порцию ягненка.
— Разве тебе нечего спросить? — поддакивает ему Максим и смотрит на меня внимательным и чутким взглядом.
— Где Карина? — спрашиваю я осипшим голосом. К еде так и не притрагиваюсь, выпиваю немного воды, чтобы смочить горло.
— Блин, какой идиотский вопрос, — комментирует Виктор. — Карина нашла новую работу и уехала. Всё. Ты профукала свой вопрос на ответ, который и так знала.
— И что ж это за новая работа такая?! Что она сестре позвонить не может, — злюсь я.
— Это действительно твой вопрос? — уточняет Максим.
— Да!
— Хорошо. Карина всегда мечтала быть актрисой. Однако актрисой все же не стало, но актерские способности ей пригодятся на новом месте. Ее задача — развлекать мужчин. Очень состоятельных. И не только тем способом, о котором ты подумала, но и другими.
— Раньше таких называли «гетеры», — дополняет Виктор.
— «Гетера» — это проститутка, — тихо говорю я.
— Нет. Гетера — это жрица богини любви, да, она могла дарить любовь за деньги и подарки, но это не главная её услуга. Она в целом, скрашивает одиночество и дарит любовь. Не только в плане секса.
— То есть, Карина ушла в подобие элитного эскорта?
— Ну, если очень грубо, то можно сказать и так. Пока эта информации тебе хватит. Пойми ты, она жива здорова, она сама этого хотела. Она просила нас туда отправить, и мы это сделали. Всё.
— Вы сутенеры? — снова горло пересыхает так, что я не могу внятно произнести фразу.
— Нет. И неужели у тебя действительно скопились настолько тупые вопросы? — уже закипает Виктор.
— Не обижай Кристину, — встревает Максим.
— Хорошо. Вино, которое Карина заменяла при мне прямо под картиной — кто его выпивал?
— Ну наконец-то пошел интересный вопрос, — усмехается Виктор. — Как ты думаешь, кто его выпивал? Ты же погуглила кто такая Хатхор?
— Зачем? — не понимаю я.
— Я говорил, что твои намёки слишком отдалённые, — комментирует Виктор Максиму.
— Радуюсь, что не поспорили на то, поймет она или нет, — только и отвечает тот.
— Поймет — что? — уточняю я.
— Хатхор богиня чего?
— Карина сказала — богиня любви,
— Да как ты видишь, Оля и остальные делают это в то время, когда ты не видишь. Это Карину, мы попросили сделать это именно тогда, когда ты будешь проходить мимо, буквально словить тебя и сделать это в ночь перед своим отъездом. Зайка, в этом доме ничего не происходит без нашего контроля, — заявляет Виктор, наливая себе бокал вина.
— А когда было сделана эта запись? Вы знали, что вы покажете мне её, да? — я говорю, явно больше чем хочу, но, если у нас запланирован вечер правды, лучше уж пусть признаются уже.
— Считаем за два вопроса или за один? — спрашивает ехидно Виктор Макса.
Тот брату не отвечает. Смотрит на меня.
— Да, мы сделали эту запись тогда, когда ты еще не встречалась по ночам с инкубом. Мы знали, что покажем тебе её. Но не то, чтобы готовили её для тебя. Просто Карине нужно было уезжать и это было что-то вроде… экзамена. Вот и решили совместить полезное с приятным и добавить ещё немного полезного.
— И вы его принимали? И вы говорите, что вы не сутенеры?! — взрываюсь я.
— Нет, принимали не мы, и это скорее можно назвать дегустацией, а не экзаменом, — поправляет нас Виктор.
— Да как не вы! В комнате кроме вас никого не было! — кричу уже я.
— Спроси это.
— Что?! — закипаю я окончательно и слышу в собственном голосе истерические нотки.
— Спроси то, что ты сейчас сказала, — говорит Максим.
— В комнате, кроме вас никого… не было? — вопросительная интонация получается у меня с трудом.
— Нет, был. Ты же видела статуэтку, я специально вытащил её для тебя, привлек твоё внимание. Или ты больше засмотрелась на минет?
— Кто там был? — шепчу я.
— Я думаю, ей пора показать храм, — тихо говорит Макс и Виктор кивает.
Они встают как-то даже синхронно и выжидающе смотрят на меня. Я пью больше воды и на подкашивающихся от волнения ногах, встаю.
Ну идем через зал в библиотеку, и Виктор просто отодвигает один из книжных стеллажей, который двигается слишком легко. За ним оказывается дверь, он открывает ее. И мы идем по лестнице вниз.
Спускаемся на несколько пролетов. Еще одна дверь. Виктор открывает её.
Они пропускают меня вперед, чтобы я могла осмотреться в новом для себя помещении. Да это то самое что я видела на камере. Часы, та палка с наручниками, большое кожаное кресло. Но есть и то, чего я не видела — стол с несколькими статуэтками с Хатхор, её огромный портрет и снова вино.
Становится очень жарко. Не понимаю, это из-за того, что я в сыром подвале или из-за того, что я вижу то место, которое было на видео. От смущения убираю волосы за ухо. Виктор замечает это и улыбается мне. Становится еще более неловко.