Порочное влечение
Шрифт:
Не говоря больше ни слова, она ненадолго задумалась и, кивнув своим мыслям, быстренько посеменила в сторону выхода.
— Клавдия… — еле слышно окликнула я ее, но та обернулась так резко, как от удара током. — По-вашему спору, сколько я тут продержусь?
— Все ставили на четыре дня. — немного задумавшись сказала она, но затем улыбнулась и добавила: — Но я ставила на год. Есть в тебе что-то такое… Наверное, дело в неопытности.
Так и не закончив свою фразу, она молча удалилась, оставив меня с овсянкой и своими мыслями наедине.
День тянулся очень долго и мучительно. Роберт целый день был на работе, к входной двери я подходить уже боялась, а
Несмотря на добрые улыбки от домработницы, она больше не пыталась со мной заговорить, если не было на то острой необходимости. Было ощущение, что она боится, что одно ее неверное слово или движение и я побегу жаловаться Роберту. От этого становилось скверно на душе…
Было уже часов девять вечера, когда дверь в комнату резко распахнулась, впуская внутрь яркий луч коридорного света. У себя в комнате я его не включала, так как привыкла использовать электричество по надобности и экономила.
Роберт застал меня в необычном положении… Я как раз делала березку на кровати, потому что… Да просто делала и все тут! Еще один такой день взаперти и я не такое начну вытворять…
— Я вижу, тебе уже лучше, — немного иронично заметил мужчина, когда я с грохотом повалилась на пол. Стараясь выглядеть как можно более непринужденно, я села на кровати и волком уставилась на него. Мужчина изучающе прошелся по моему телу, но остановился все же на лице и умерил мой пыл жестким вопросом: — Какого хрена у тебя опять случилось, Полина?
У меня был целый день, чтобы подумать над словами Клавдии и я решила, что лучший для меня вариант проживания в этом доме — отгородиться от Роберта эмоционально, если физически не получится… Он захочет секса — я пересплю с ним и забуду, а главное — никаких скандалов, а значит и порки! Думаю, мое хорошее поведение быстро надоест ему, а это значит домой я поеду уже через пару дней.
Но сказать было легче, чем сделать. Комната, в которой я находилась, с каждой секундой раздражала меня все больше и больше. Не думаю, что это из-за ревности по отношению к Роберту, ведь чувств у меня к нему не было… Скорее нежелание быть одной из ста конфет в коробке. Все ведь хотят быть особенной конфеткой в индивидуальной упаковке, а я как раз была в жизни Роберта чем-то вроде мятной жвачки, которой перебиваешь приторный вкус прошлых сладостей и продолжаешь со спокойной душей наслаждаться новыми.
Меня такой расклад категорически не устраивал и я пол дня размышляла… А почему? Ответ пришел не сразу: так как родителей у меня не было, то об отношениях между мужчиной и женщиной мне поведали книги и фильмы. А что читают и смотрят девочки моего возраста? Да, юристы с красными дипломами тоже любят слезливые мелодрамы от Николаса Спаркса и обожают книги Джейн Остин. Так вот там, если мужчина похищал девушку и спал с ней — то это самая настоящая любовь до гроба. В моей голове слово «секс» ассоциировалось со словом «любовь» и теперь я понимала, почему за какие-то два-три дня прикипела к Роберту… А ведь была еще теория о Стокгольмском синдроме…
— Я задал тебе вопрос! — сквозь зубы прошипел
— Я просто хочу домой и не могу сидеть с утра до ночи взаперти! Мне нужна работа и смысл жизни, понимаешь? Что бы ты там себе не надумал, но я не буду содержанкой, ждущей тебя дома, как верная собачонка! — вложив в голос все дневные переживания, получилось достаточно убедительно и зловеще… Мне так казалось. Роберт же не повел и глазом и это сорвало рычаг терпения внутри меня, заставив забыть обо всех обещаниях данных себе ранее. Я вскочила с места и принялась описывать кругами комнату: — Ты просто чудовище, понимаешь это?! И всегда им был! Люди для тебя не существуют, а все твое благородство напускное! Думаешь, если папочка попросил тебя поруководить большой корпорацией, ты теперь хозяин всего мира и можешь менять баб, как ушные палочки?! Что будет, когда он снова решить вернуться к управлению, а? Снова будешь пресмыкаться перед ним и…
Во время моего эмоционального диалога я ни разу не посмотрела на Роберта… И зря. Потому что он уже успел снять ремень с брюк и быстро направлялся в мою сторону с таким взглядом, от которого кровь закипала в жилах, а почва уходила из под ног.
— Я… — в самый нужный момент слова предательски пропали, а из горла вырвался нервный смешок, — Мне…
Не говоря ни слова, Роберт резко сорвал с меня легкий летний топ на бретелях, оставляя заметные порезы на теле от жесткой ткани, а потом одним умелым движением порвал лиф, который сам же мне и купил. На мне были надеты стрейчевые короткие шорты, с которыми мужчина даже не заморачивался — просто отодвинул их и резко вошел двумя пальцами в меня, заставив издать протяжной стон и жадно втянуть воздух ртом. Другой рукой Роберт мертвой хваткой захватил мою шею, перекрывая доступ к кислороду.
— Думай, о чем и что говоришь, мышка, — низко и обманчиво спокойно прошептал мне он, а затем его пальцы резко вышли из меня, но рука так и продолжала покоится на шее, когда его слова ударили жгучим хлыстом: — Придется занять твой рот делом.
Шаворский сделал всего шаг назад и тут же отпустил мое горло. Но не успела я выдохнуть, как второй рукой он так сильно надавил на мое плечо, что я рухнула на колени…
Как оказалось, этого он и хотел.
— Я не буду этого делать… — сквозь слезы позора прошептала я, с одной стороны прижатая к стене, а с другой пахом Роберта. — Пусть тебе делают минет всякие Жанны и другие шлюхи из журналов!
На минуту он замер, как и мое сердце, так как я осознала, что с потрохами сдала домработницу… Хотя мало ли от кого я могла узнать о его «тайных» секс-рабынях, да?
— Либо я сейчас кончаю от минета, либо мы снова идем в мой кабинет, и там я сначала выпорю тебя плеткой потолще, потом оттрахаю в задницу, а затем и в твою уже мокрую киску… Буду доводить тебя до предоргазменного состояния снова и снова, а после выходить из тебя и давать остыть. Так может продолжаться хоть всю ночь. Поверь, для меня это не проблема, — я смотрела на его внушительный холм, выпирающий из брюк, и, как завороженная, слушала спокойный голос, который словно объяснял простые и всем известные истины или проводил лекцию. Ни на одну секунду я не сомневалась, что все сказанное Робертом будет исполнено. Такой унизительный выбор окончательно дал мне понять, что передо мной не человек, а животное… Хотя нет, если я приравняю Шаворского к млекопитающим, то оскорблю этим все живое. Он — робот, холодный и бесчувственный. — Чего молчишь? Мы идем в мой кабинет? Понравился анальный секс?