Порочное влечение
Шрифт:
«Да что же, мать твою, произошло сегодня?! И еще… Знал ли он о надвигающейся опасности, когда закрывал тебя в кабинете — самом безопасном месте, по мнению Роберта.» — срывался на крик внутренний голос.
Я боялась сказать хоть слово, чтобы не ненароком не порвать эту нить, внезапно возникшую между нами. Она была такой прочной, буквально осязаемой. Не знаю, можно ли принять это за извинение, но я посчитала это за него. Может быть для обычного человека показать слабость это обычное дело, но для Роберта это сравнительно, если кота научить петь Россиский
И мой кот запел, и от этого все внутри встрепенулось и перевернулось с ног наголову, выбивая меня из коллеи и негативного настроя, давая, притихшему в потемках души, чувству шанс на новое возгорание. Тогда я поняла, что мне уже не спастись из черного омута этого опасного мужчины и он точно затянет меня в свою воронку. Я осознала, что против воли приняла все его изъяны и теперь просто получала плоды своей беспечности. Я слишком часто пыталась найти в нем что-то хорошее, а он выдавал мне свои сильные стороны мелкими порциями… Было чувство, словно у меня в руках пакет с изюмом, а есть мне можно только по одной штучке в день. И, как бы я ненавидела саму ситуацию, не кричала, что мне нужно больше, я все равно приходила каждый день и покорно брала новую изюминку, бухтя себе что-то под нос, но уходила не навсегда, а до следующего раза.
— Прошу… — хрипло прошептала я и слова эхом разлетелись по комнате, сердце болезненно сжалось, боясь упустить человечность Роберта и вернуть ко мне его внутреннего монстра. — Не говори, что все хорошо…
Мне было страшно… Он был мой личный Бог или Дьявол, как кому угодно, но один его взгляд мог окрылить меня, подарив чувства, не испытанные мною ранее, но мог и раздавить, доведя до полного опустошения, самобичевания и ненависти ко всему живому.
Мужчина, словно очнувшись от моих слов, все же оторвался от дверного косяка и, на ходу сбрасывая пиджак, направился ко мне…
Его глаза пылали неприкрытым желанием и тело откликнулось на призыв своего хозяина, в миг завелось как по щелчку пальцев.
Его глаза призывали к моей человечности, к моей женской сути, душе, любви.
Его глаза умоляли меня не бросать его, не отворачиваться и быть с ним.
Его глаза, наконец, открылись и показали мне… настоящего Роберта.
«Что же, все таки, такое сегодня случилось, что он, наконец, открыл для тебя свой барьер?» — спрашивал надоедливый внутренний голос, но я его больше не слушала…
Подойдя к столу, мужчина не глядя скинул на пол свой грязный и помятый пиджак, открывая мне вид на порванную рубашку с небольшой дырочкой там, где находилось его сердце… Это могло значить только одно — в него стреляли. Покушались на жизнь моего Шаворского!
— Господи… — при одной мысли, что сегодня я могла потерять мужчину, сидящего прямо передо мной, на душе стало просто непереносимо тяжело, дышать стало больно, а слезы, которые я так не любила, все же заслонили мне тонкой пеленой взор…
— Я был в бронежилете, — коротко пояснил мужчина, удостоив заворожившее меня пятно всего быстрым взглядом, и тут же вернулся к рассматриванию меня.
«Он
Затем одним резким движением мужчина опустился передо мной на колени и достал из кармана брюк маленький ключик. Он блеснул от прямого луча света лампы, заставляя меня моргнуть и выпустить скопившиеся в глазах слезы наружу.
Это помогло более четко рассмотреть Шаворского… Мужчина с сожалением и тоской посмотрел на меня, прежде чем засунуть ключ в отверстие и прокрутить его, дабы избавить меня от стальных оков. Только вот со стороны стола наручники не открылись, так как там все еще оставался металлический кусок шпильки, а вот с моей стороны открылся после первого же поворота. Слава богу, мне хватило ума ломать замок не на ноге, а со стороны стола…
Роберт откинул в сторону ненужную железяку и нежно провел пальцами по моей лодыжке, вызывая приятные покалывая внизу живота и тянущее чувство в ноге, заставляющее меня поморщиться.
— Тише… Тише, мышка… — успокаивающий шепот прошелся волной по моему телу, а, когда он присел и потянулся губами к моей ноге, все внутри замерло от неверия.
Я боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть момент, и тем не менее не знала как мне на это реагировать… Но, когда его мягкие губы накрыли саднившую кожу, по телу прошелся мощнейший импульс и меня передернуло как от удара током… Роберт же воспринял это по-своему:
— Судороги… — сказал он каким-то своим мыслям, а затем резко отодвинулся от меня и встал, оставляя на коже горящий след от своих губ. — Нужно растереть.
Не успела я расстроиться, как мужчина подхватил меня на руки и понес в сторону небольшого гостевого дивана, расположенного в углу комнаты. Уложив меня на нем, он сел возле и, не раздумывая ни секунды, без стеснения и колебаний, уверенно начал массировать мою ногу.
Его умелые пальцы сделали пару круговых движений на колене, затем медленно переползли на икру. Не знаю, может ли быть такое, но, кроме приятного расслабления в ноге от его массажа, я еще ощутила мощный прилив возбуждения внизу живота. Мощнее чем от «волшебных» шариков в «РемНуаре».
Мне хотелось заглянуть в глаза Роберта и узнать его мысли. Чего он пытается этим добиться? Очередное шоу для одного актера? Ах, если можно было бы использовать его внезапную открытость и выжать все до дна, получив ответы на все мои давно копившиеся внутри вопросы, но боязнь потерять и это взяла свое, поэтому я просто промолчала.
А тем временем его руки перешли к самой чувствительной точке голени — лодыжке. Все внутри замерло, ожидая неприятных ощущений и боли, но ее не было, так как пальцы Роберта словно пресекали и пережигали любое ее проявление, превращали в сладостное тянущее чувство внутри меня.