Порочного царства бог
Шрифт:
— Ну, ты чего?.. — он уловил напряженность моего тела и слегка встряхнул. — Все еще боишься страшной О'Коннор?
Я кивнула. Хотя теперь я боялась другого — что мой обман раскроется, и Кавендиш снова вычеркнет меня из своей жизни. На этот раз навсегда…
— Не бойся, она не придет, — сказал Клифф и на время замолчал. Потом покачал головой и глубоко вздохнул, будто решившись на что-то важное. — Помнишь прошлую ночь?..
Еще бы я ее не помнила. Каждая ночь и каждый день рядом с ним — один незабываемей другого.
— Кладбище, — сказал Кавендиш. — Белая
И он рассказал мне.
15. Клифф
Любовные терзания и кое-что еще
И я рассказал ему.
Правду, такую неприглядную, болезненную и кровавую. Ничего не скрывая и не приукрашивая. Не обеляя себя и не оправдывая других участников развернувшейся драмы.
Как я ввязался в борьбу за сердце прекрасной принцессы, которая по праву была моей, и как оглушительно проиграл. Простому конюху… Ну ладно, не конюху, а жокею, что в глазах моего окружения практически одно и то же.
Как устроил отчаянную оргию в борделе накануне свадьбы. Напился портвейна и накурился опиума, чтобы приглушить рвущую сердце боль, достал пистолет и открыл стрельбу… Серьезно ранил жокея, лишь по счастливой случайности не попал в Марс… Вместо нее попал в ее кузена, в последний момент кинувшегося наперерез пуле.
О'Брайан умер на месте. Глупая и случайная смерть. Да, мелкий пакостник заслуживал наказания, но не столь фатального.
А вот жокей, как ни странно, выжил. Почему-то ему судьба дала второй шанс. Также, как и мне. Адам Брукс теперь обитает в Америке. Обитает вместе с НЕЙ, если верить моему человеку, присматриваюшему за ними там, на другом континенте. И у них все куда более, чем прилично: лошади, дети, счастье аж до поросячьего визга…
Когда Марс сбежала, отец отрекся от нее и объявил мертвой, а я… Я просто поддерживал сложившийся обман, дабы не порочить имя бывшей возлюбленной и пресечь грязные сплетни, обязательно наплодившиеся бы, всплыви правда наружу. И хранил память о ней: не светлую, а ту которую она заслуживала. Вспоминал каждый день, словно свое личное проклятие… Лишь в последние дни начал забывать, и все благодаря Малькольму.
Но об исцеляющем воздействии Лукаса я как раз таки умолчал.
Малек так заслушался, что даже перестал сжиматься и дрожать от страха. Еще бы — жизнь порой подкидывает сюжеты куда более захватывающие, чем мистические байки леди Чаттерлей.
— То есть вы не только посадили свою невесту с любовником на корабль… Но еще и снабдили их деньгами на первое время?.. — глухо спросил Лукас в конце. И как-то подозрительно шмыгнул носом.
— Да. Только не вздумай снова плакать, Малек! Это всего лишь деньги… "Но деньги — пыль, и богатство — вздор…", помнишь?
— Помню, лорд…
И парень трогательно уткнулся носом мне в подмышку и вскоре уснул. Такое доверие… Призрака побоялся, а спать в одной кровати с самым отпетым развратником Лондона — нет?
Вот и как его понять? Как тронуть после такого? А ведь тронуть хотелось…
Особенно теперь,
Ох, похоже, спать мне сегодня не суждено!
Хватит лукавить, обманывать себя и выискивать приличное объяснение происходящему. Пора смириться с очевидным: я совсем помешался на этом мальчишке. И интерес у меня к нему вовсе не дружеский… Нет, "притяжение душ" имеет место быть, как и положительное влияние на мое поведение (привет, отец Тадеуш!), но томление плоти стало совсем уж невыносимым…
Я хочу его. Хочу так, как не хотел никого уже давным-давно.
И ладно, если бы на этом все и заканчивалось! Я не просто желаю овладеть его махоньким соблазнительным тельцем (так, Кавендиш, лежи спокойно и руки загребущие свои оставь на месте!), мне хочется вызвать в нем тот же самый восторг, который ощущаю я сам. Залезть к нему в голову и убедиться, что он тоже хочет меня. Узнать все его самые сокровенные мечты и исполнить их; стать его почвой, опорой, вдохновением!..
Я влюбился. Влюбился в МУЖЧИНУ…
Ну и что с того, если подумать? Чем Малек хуже женщины? Я этих барышень столько перевидал — надоели! В конце концов, разве не меня народная молва нарекла самым изощренным любовником Англии, падким на любые извращения? Вот и доизвращался. На женщин не тянет, зато от первого встречного парнишки в горячий пот бросает…
Кое-как дотянув до рассвета, я аккуратно выбрался из постели и сбежал к себе. Чуть передохнул после тяжелой ночи и, не дожидаясь завтрака, отправился в город — оказывается, любовь высвобождает скрытые внутри резервы, заставляя организм буквально лучиться энергией.
На выходе я столкнулся с Армстронгом. Тот сидел на пороге и по пятому кругу начищал мои туфли. Вид у него при этом был слегка маниакальный.
— Может, все же пойдешь? — спросил я. — Она будет тебе рада…
Тот не ответил, но как-то так затвердел плечами и загрубел лицом, что ответа не потребовалось. Не пойдет. Кто бы подумал, что ужасный человек-гора Арм сможет так долго, верно и трепетно любить одну-единственную женщину? Или что я, известный распутник и бабник, потеряю голову от какого-то журналиста?.. Эх, чудны дела твои, Господи!
Забрав подарок для Гамильтон, я немного послонялся по утренним улицам, разглядывая палатки с выставленными на продажу товарами. Рядом со свежей сдобой, мясом и сырами приютился скромный, утопающий в цветах прилавок.
Умная торговка издали выцепила меня взглядом, не иначе, по глуповатому выражению лица и поникшей фигуре опознав во мне безнадежно влюбленного.
— Молодой господин, сделайте вашей девушке комплимент! — гаркнула она. — Ни одна леди не сможет остаться равнодушной к любовному посланию, зашифрованному в изысканном букете!