Порочные дикари для булочки
Шрифт:
– А я не работаю в вашей компании. Напомнить, как всё было, милый? – ухмыляюсь. – Тебя мне в аренду сдали за то, что в коллективе не уживаешься и вообще противный по жизни.
Босс Марата передал мне эту прелесть на перевоспитание. В коллективе от его дотошности и душности выли волками. А мне всё равно. Мне с ним детей не крестить.
– Я не виноват, что люди в большинстве своём ленивы, – рычит Маратик, – а мне нравится моя работа.
Видимо, только она.
– Отдай мне, я гляну и подпишу… – хмыкаю, не желая
Я бы поужинала в приятной компании Гаврилы, а потом уснула у него под боком. Хоть раз испытать бы, что такое быть беззащитной девочкой рядом с большим и сильным мужчиной.
– Нет, – отрезает, – некоторые пункты нужно обсудить.
– Ты душнила, в курсе? – вздыхаю, затем отхожу. – Проходи. Чай будешь?
– Буду благодарен, – сухо заявляет.
Закатываю глаза и иду на кухню. Гаврила усаживается за стол, Маратик проходит следом. Невозмутимо раскладывает бумаги.
А я чувствую на попе прожигающий взгляд. Резко оборачиваюсь и сталкиваюсь с тьмой в глазах Маратика. А Гаврила смотрит в окно.
– Ну так что в смете тебя не устроило? Шторы? Если что, я обожаю фабрику в Иваново, Марат. Но для кафе выбрала другие. Смирись.
– Плевать на шторы, – вздыхает наш дотошный, – я про мебель.
– С ней что не так?
– Класс эмиссии. Можно взять Е1, он будет безопасен.
– Это для детей, Марат. На их безопасности я не буду экономить. Только Е 0,5 и не больше.
– Е1 подойдет, – продолжает гундеть он, – мы оптом берем, скидка будет больше.
– У тебя купюры вместо мозгов, Марат? – рычит Гаврила. – Она сказала такой, значит, такой. Как строитель я подтверждаю, что у нас требования к безопасности мебели для детей очень высокие.
– Е1 допустима, – душнит мужчина, – это никак не повлияет на здоровье ваших маленьких посетителей.
– Наших, – невозмутимо заявляю, затем насыпаю чайные листья в заварку.
Я чувствую, как Марат взглядом прожигает во мне дыру. И не в спине, а кое-где пониже.
– Прекрати пялиться, любитель воблы, – рычит Гаврила, встает и нависает над нашим душным финансистом, – думаешь, я не вижу?
– Что ты не видишь? – Марат встает, они смотрят друг на друга.
– Как ты смотришь на мою женщину.
– А куда мне смотреть, если ее попа занимает всю кухню! – возмущается Маратик. Мои глаза ползут на лоб.
Охренел, что ли?!
– Я тебе сейчас глаза затолкаю в… – рычит Гаврила, отбрасывая стул.
– Так, хватит! – гаркаю. – Не нужно в моей квартире устраивать петушиные бои и портить мне стулья. Марат, я не пойду на то, что ты предлагаешь. В бюджет мы укладываемся, так что не надо тут копейки высчитывать. И тем более выкраивать их, ухудшая качество мебели.
– Но Люба…
– Никаких «но»! И тем более я не позволю оскорблять меня в моей же квартире. Собирай свои манатки и проваливай…
– Да, вали! – рычит Гаврила.
– И ты тоже! Оба –
Глава 6
– Ты идиот, – рычу, когда мы вместе спускаемся по лестнице на первый этаж дома моей нимфы, – так тяжело держать язык за зубами?!
Люба сдержала слово и прогнала нас обоих. Этого кретина понятно за что. Но я-то ее честь отстаивал. Несправедливо.
Уверен, она бы предложила мне остаться на ночь. И я бы до утра погружался в ее мокрую узкую киску. А потом мы бы вместе позавтракали. Но всё, сука, испорчено. И из-за чего?! Из-за спора о классе эмиссии формальдегида?!
Пиздец!
– Я всего лишь правду говорю, – заявляет никчемный качок.
– Тогда нахера ты приперся? – выгибаю бровь. – Именно сейчас? Не звезди мне тут про сроки, я занимаюсь строительством и прекрасно знаю, что у нас есть неделя.
– Всегда лучше всё сделать заранее, – лицо Марата белеет.
– Сочиняй! – рычу. – Тебе Жанка сказала, что Люба со мной уехала, ты и подорвался. Заревновал, а?
– Ты смеешься? – выгибает бровь, но его кадык дергается, а челюсть сжимается.
Ревнует. Марат запал на Любочку. Но она моя!
Мы с ним знакомы довольно давно. Он работает на моего друга Стасика. Судя по многочисленным жалобам, достал даже своего босса. И весь офис в придачу.
– Тогда я повторяю вопрос: почему ты приперся? – хватаю мудака за грудки и прижимаю к стене.
– Отпусти! – рычит, с силой отталкивает меня. – В любом случае, тебя это не касается.
– А у тебя, смотрю, мускулы есть? Тогда почему ты оскорбляешь красивую женщину? Когда должен защищать?
– Она только для тебя красивая, – фыркает, – я ничего никому не должен.
– Яйца в глотку затолкаю! – реву. – Не смей больше никогда так говорить про Любашу. Ты лишь счетовод. Не тебе рассуждать о классах эмиссии формальдегида и женской красоте. Иди воблу жри свою!
– Я не люблю воблу, – блеет, когда мы всё-таки выходим из подъезда.
– Судя по твоим пристрастиям, очень любишь. Пёс, бросающийся на кости.
– Девушка должна следить за собой, – гундосит, – лишний вес – это нездоровая тенденция. Люба бы вместо того, чтобы обижаться, послушалась. Я бы посоветовал ей режим питания и хорошего тренера.
Еле держусь, чтобы рожей его асфальт не разукрасить. Только вот Марат сильный, паразит. Я его недооценил. Если запахнет жареным, он может удивить.
Хотя где-то в глубине души я хочу вывести его на настоящие эмоции. Этот кусок льда кажется мне подозрительным.
Почему-то он скрывает свою симпатию к Любаше. Обижает ее. Только потому, что она в какие-то его личные стандарты не вписывается? Как же бесит!
– Из-за тебя меня тоже выгнали, – фыркаю, – а мог бы сейчас наслаждаться прекрасным телом красивой женщины.