Порочные привычки мужа
Шрифт:
— Леди Фолконер, я в восторге. — Его голос звучал мягко и медоточиво, со слабым, но чарующим акцентом, а рот улыбался — в отличие от глаз.
— Дон Антонио, рада с вами познакомиться, — отозвалась Аурелия с теплой улыбкой. — Давно ли вы в Лондоне?
— Всего лишь три недели, — произнес он, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал шампанского. — Недостаточно долго, чтобы почувствовать себя здесь как дома. — Он сделал глоток шампанского. — А вы, леди Фолконер, разумеется, в Лондоне как дома?
— Я живу здесь некоторое время. Но вообще мой дом
— Увы, нет. Я видел всего лишь один город — Дувр, где сошел на берег, и окрестности вокруг своей квартиры. Гросвенор-сквер — прелестный парк, но в нем нет величия наших мадридских парков.
— Вероятно, нет, сэр. Признаюсь, я бы хотела посетить Мадрид. — Аурелия, словно задумавшись, похлопала себя по губам закрытым веером. Гревилл поймет — хотя сражение уже началось, пока ей помощь не требуется. — Но вы сказали, что живете на Гросвенор-сквер?
— Рядом с ней. Адамс-роу, кажется, это называется так.
— Да, действительно. Похоже мы с вами соседи, дон Антонио. Саут-Одли-стрит находится буквально в одном шаге от вас, настолько близко, что даже карета не требуется.
— Какое чудесное совпадение! И как удобно, потому что у меня кареты нет. Ненужные расходы — здесь, в Лондоне, очень легко добыть наемный экипаж. Может быть, вы позволите нанести вам визит, миледи?
«Ты не из тех джентльменов, что привыкли к грубым, грохочущим, вонючим наемным экипажам», — думала Аурелия. Почти невозможно было представить себе этого элегантного мужчину устраивающимся на потрескавшихся, грязных сиденьях кеба.
Она приветливо улыбнулась.
— Я буду, счастлива, видеть вас, сэр. Вы знакомы с моим супругом, сэром Гревиллом?
— Не думаю, — тут же ответил он, повернув голову на ее жест, и снова обратил свою холодную улыбку на Аурелию. — Ваш супруг — вон тот высокий джентльмен, беседующий с нашим хозяином?
Она кивнула:
— Тот самый.
— Полагаю, я видел его в парке. Он был там с маленькой девочкой и очень большой собакой. Это выглядело совершенно очаровательно.
— Это моя дочь. — Аурелия почувствовала, что по спине пробежала дрожь, словно она стоит на ледяном сквозняке.
— Хорошенький ребенок, мэм. Мои поздравления. «Держись подальше от моей дочери!» Ей пришлось прикусить язык, чтобы не прокричать это вслух.
Аурелия сумела выдавить смешок, хотя ей самой он показался очень фальшивым.
— Не думаю, что это моя заслуга, дон Антонио.
— О, она очень похожа на свою мать, это ясно всем, — галантно поклонившись, ответил он.
«Играй свою роль, — приказала себе Аурелия. — Думай об этом, как об игре в шарады».
Она похлопала ресницами, раскрыла веер, полуприкрыв им лицо, кокетливо улыбнулась и пробормотала:
— Вы мне льстите, сэр.
Гревилл, внимательно следивший с другого конца комнаты за каждым движением ее веера, сообщение понял Аурелия говорила ему, что все идет гладко.
— Может быть, я могу показать вам Лондон, дон Антонио?
— Это для меня
Собственный смех снова прозвучал для Аурелии неискренне, но она понадеялась, что человек, ее не знающий, этого не заметит.
— В Лондоне, сэр, дамы не живут в карманах у своих мужей.
Он с серьезным видом поклонился.
— Мы в Мадриде живем в куда более косном обществе, леди Фолконер. Весьма старомодном, осмелюсь сказать, по лондонским меркам.
Аурелия подмигнула ему над веером.
— Вы что, не одобряете нашего свободного и непринужденного лондонского образа жизни, сэр?
— Ну что вы, мэм, — сказал он, прикрыв глаза. — Просто к нему нужно привыкнуть. Но вокруг столько очаровательных и любезных дам, что я уверен, на это потребуется совсем немного времени.
И еще раз Аурелия внезапно ощутила жутковатый холодок и подумала, что дон Антонио Васкес играет с ней. До сих пор она считала, что сама ведет партию, но теперь уже не была в этом так уверена. Она начала сомневаться, что контролирует ситуацию. Аурелия раскрыла веер, вывернув запястье к правому плечу, и лениво обмахнула лицо.
Гревилл оказался рядом с ней так быстро, что это было просто невозможно.
— Дорогая, мне кажется, я незнаком с вашим собеседником.
К удивлению Аурелии, ей почудилось, что муж говорит слегка невнятно. Она украдкой посмотрела на него и подумала, что, и глаза у него немного остекленели. Аурелия представила мужчин, легким тоном сказав:
— Похоже, дон Антонио наш сосед, Гревилл. Он поселился на Адамс-роу.
— Мне кажется, позавчера я видел вас на Гросвенор-сквер, — произнес испанец. — Вы сопровождали прелестную девочку и ее собаку.
Гревилл уставился на него над ободком своего бокала, помаргивая, словно сомневался, что видит все правильно.
— Что-то я вас там не заметил. — Он тряхнул головой. — Надеюсь, без обид?
— Ну конечно, — ответил дон Антонио. — Мое внимание привлекла собака. Не так часто встречаешь ирландского волкодава. — Его губы изогнулись в некоем подобии улыбки.
Гревилл расхохотался. Рука его дрогнула, шампанское выплеснулось на пол.
— Это точно, не часто.
Аурелия была потрясена. Она могла поклясться на могиле своих родителей, что полковник, сэр Гревилл Фолконер, в жизни не напивался, однако пьяного имитировал блестяще. Но зачем? Разумеется, он успешно отвлек от нее внимание испанца, так что теперь она снова обрела хладнокровие, которое едва не утратила.
Аурелия повернулась к дону Антонио, ослепительно улыбнувшись:
— Я очень надеюсь, что вы нанесете мне визит на Саут-Одли-стрит, дон Антонио. Мне просто не терпится выполнить свое обещание и показать вам достопримечательности нашего города. У меня есть собственное ландо, так что вам не придется думать о средстве передвижения — я буду, счастлива, взять вас с собой. — Таким образом, она сообщала Гревиллу ту самую информацию, которой он особенно интересовался.