Порочные связи
Шрифт:
– Это так на тебя похоже. – ухмыльнулся Дин, вытаскивая руки из карманов и отрываясь от дверного косяка.
Ленивой неторопливой походкой молодой человек направился к Джил. Остановился совсем близко. Высокий, сильный, пахнущий гелем от душа, безумно сексуальный, и невыносимо привлекательный для нее … для многих.
– Как твои дела, Джи? – спросил он, проведя кончиками пальцев по ее обнаженному плечу, взгляд лениво скользил по слегка удивленному лицу девушки. – Чем ты занималась в Палм Бич?
– Вела деловые переговоры, встречалась с потенциальными партнерами.
– Спасибо, Джил, – со странной интонацией сказал он, глядя в ее синие с фиолетовым отливом глаза.
– За что? – девушка попыталась беспечно рассмеяться. – Это моя работа. Только и всего.
– Я никогда не говорил тебе, что ценю то, как много ты делаешь. Для компании и… – он сделал паузу, а у Джил екнуло сердце. – … для меня.
Самое удивительно состояло в том, что сейчас Даниэль говорил совершенно искренне. Джиллиан успела узнать его за последний год, и сейчас он не лицемерил. И это настораживало. Возможно, он испытывает что – то вроде раскаянья или запоздалые муки совести, что ему совершенно не свойственно. В любом случае, Дин ведет себя крайне странно.
– Нет, ты не говорил… – покачала головой девушка.
Его близость волновала ее, как, впрочем, и всегда. И неважно, что эту ночь он провел с кем – то другим, она все равно продолжала испытывать почти постыдное влечение, ненасытное страстное желание, а иногда почти животный голод. И не знала, как с этим бороться.
– Но это не значит, что я не понимаю, не осознаю, – тихо сказал он. – Ты моя, Джи. Ты еще помнишь об этом?
– Боже, что на тебя нашло? – она распахнула глаза, уставившись на него.
От его пронизывающего взгляда становилось не по себе. Неужели он почувствовал ее сомнения?
– Ты изменилась, не звонишь мне, как раньше, не шутишь, не покупаешь билеты в кино, не набрасываешься на меня, когда мы остаемся одни. Тебя не было почти пять дней. И ты ни разу не позвонила мне не по делу, а просто так. И сейчас смотришь, словно ждешь, когда я, наконец, уберусь из твоей комнаты.
– Все совсем не так! – От его обвинений голова пошла кругом. Она разозлилась, считая все его обвинения надуманными и неоправданными. – Ты тоже не звонил мне.
– Я, черт возьми, не уверен, что тебе это нужно, – рявкнул он.
Его руки грубо схватили ее за плечи, и теперь Джил не на шутку напугалась. Она никогда не видела Фонтейна таким разгневанным. Но разве не она должна злиться? Ведь именно Даниэль изменяет ей с каждой встречной, и ведет себя, как последний подонок.
– Ты удивишься, Дин, но я тоже, – холодно сказала она, с вызовом глядя в красивое лицо. Его глаза сузились, когда Джил добавила. – Не уверена, что тебе нужны мои звонки и я сама.
– Но ты же знаешь, что нужна мне. Я не видел своего единственного брата целый год. Из – за тебя.
– Не надо обвинять меня в том, что Майкл не хочет с тобой общаться, – прошипела она сквозь зубы, отталкивая Дина, вырываясь из власти его стальных пальцев, сжимающих ее плечи.
Несколько шагов назад, и их разделяет достаточное расстояние, чтобы суметь удержать себя в руках,
– А кого, Джи? – снова засунув руки в карманы, с наглой усмешкой спросил Фонтейн.
– Посмотри в зеркало, Даниэль. Это тебе оказалась мало моделей в бикини, которые плескались в твоем бассейне толпами. Тебе захотелось трахнуть подружку своего, как ты выразился, единственного брата.
– Что – то я не помню, чтобы ты сильно сопротивлялась. – обнажив идеально ровные белые зубы в ироничной улыбке, выдал Дин.
Джил показалось, что земля закачалась под ногами. Она замахнулась, чтобы ударить его, но вовремя остановилась. Она не позволит ему вывести ее из равновесия. Чертов засранец прав.
– Да, я не сопротивлялась. Но ты и понятия не имеешь, как сильно я жалею об этом, – спокойно глядя ему в глаза, сказала Джил. Хрен с ним. Пусть делает, что хочет. Она не собирается и дальше терпеть его выходки.
– Ни черта ты не жалеешь, – грубо бросил Дин, шагнув к ней.
Девушка не успела среагировать. Обхватив ладонями ее лицо, Фонтейн поцеловал ее в приоткрывшиеся в немом возмущение губы. Властный эгоистичный поцелуй. Глубокий и яростный. Его алчный язык ворвался в ее рот, а ладони скользнув по спине, сжали маленькие упругие ягодицы и прижали к возбужденному мужскому телу. Какое – то время она пыталась оттолкнуть его, упираясь руками в крепкую грудь, пока он неистово целовал ее, наваливаясь всем телом, задирая подол сарафана. Одно мгновение и его пальцы уже в ее трусиках.
– Не что? – хрипло прошептал он, оторвавшись от ее опухших от поцелуев губ. – Не похоже на сожаление, да? – сиплый смех, и потемневшие от желания глаза.
Ее ладони на его плечах, но больше не отталкивают, а скользят вниз, замирают на рельефной вздымающейся груди. Где – то там глубоко бьется его сердце, такое же неприступное, непредсказуемое, как он сам. И Даниэль снова целует ее.
Медленный пьянящий поцелуй. Несколько шагов и они оба на кровати. Он, как всегда, сверху. Повелевает, доминирует, ведет…. Сарафан и трусики летят на пол, ее руки судорожно стягивают его бриджи. Никакой прелюдии, Дин безжалостно сжимает небольшие упругие груди, лаская большими пальцами твердые соски, ее бедра раздвинуты, ноги обвивают мощный торс любовника, и он входит в нее мощными глубокими толчками.
Бесконечно долго и мучительно приятно. Она кричит, когда кончает первый раз, царапает его спину, а он смеется и продолжает ритмичные движения. Это никогда не кончится. От него нет лекарства. Джил запрокидывает голову и стонет, ее руки вцепляются в ягодицы Дина.
– Сильнее. Глубже. Еще, Дин. О боже…
Он ускоряет толчки, и хрипло зарычав, Джил кусает его в плечо, не в силах больше терпеть эту сладкую эйфорию. Ее тело пульсирует от наслаждения, растекается под ним, и продолжает изнывать от желания. После второго оргазма она перестает считать. Рядом с ним она превращается в нимфоманку. Так нельзя. Это нужно остановить. Пока не стало слишком поздно. Он как наркотик, несколько часов блаженства, и жестокий отходняк. Зависимость. Одержимость.