Порочный договор
Шрифт:
Каждое слово Рустама, достигало цели и било Лику наотмашь. Было больно, обидно: «Но я ведь знала, на что иду! Знала, что надо подчиняться, засунуть своё стеснение, страхи куда подальше и молча исполнять все его прихоти!»
Руки девушки дрожали, пальцы не слушались и застёжки упрямо выскальзывали. Долгие минуты борьбы с крючочками и, наконец, слова, от которых она чуть не расплакалась:
– Одевайся, – Рустам отвернулся к окну. Он видел, что Милолика другая, но не думал, что она настолько замкнутая, стеснительная. Сейчас девушка была не смущена, она просто пылала красным. Другая бы на её месте стоило
– Ты девственница? – пришло ему в голову, а увидев, как вздрогнула Лика, насторожился, но она мотнула головой и едва слышно ответила:
– Нет.
– Так что ты ведёшь себя как монашка? – раздражённо спросил Рустам, поднялся с кресла: – Будь готова – через час поедешь со мной.
– Могу я… Могу узнать – куда? – Лика быстро натянув платье, замялась, потому что помнила – по договору молча исполняет его распоряжения, но не знала, как одеться для выхода.
– Обедать, в ресторан.
Кивнув, Лика спешно покинула кабинет.
Ей привезли новые вещи, но только крайне необходимые – халат, спортивный костюм и тому подобное, хорошо хоть из своих вещей, что прихватила в спешке дома, оказался более-менее приличный костюм. Позже Лика даже не вспомнила бы – куда они поехали, и что она ела, да и ела ли вообще? В компании Рустама чувствовала себя пришибленно. Боялась что-то не то сказать, не вовремя или наоборот вовремя не сдержаться и открыть рот без разрешения, девушка в итоге совсем измоталась, хотя по времени они отсутствовали чуть больше часа.
Потом уже в душе, где закрылась, чтобы выплеснуть за шумом воды эмоции, наплакаться, вспомнила, что Рустам следил за каждым её движением, как зверь наблюдал и вскользь отметил – мол, хорошо, что она обучена столовому этикету. Ей тогда даже обидно не стало, что так принизил её.
Уже вернувшись, Рустам, перед тем как уйти в кабинет, ещё раз окинул Милолику оценивающим взглядом и сообщил, что первый их выход в свет состоится через три дня. За оставшееся время ей надлежало детально изучить, запомнить – как с кем и что говорить об их отношениях.
Глава 7
Три дня полетели стрелой. Милолика, вынужденно оставляя сестрёнку под присмотром экономки, два дня подряд в компании помощника Рустама ездила по магазинам. Нанятый стилист, не спрашивая мнения девушки, выбрал для неё полный гардероб – всевозможные платья, костюмы, туфли, сумочки и даже бельё, которое Лика сама никогда бы не купила. Так как уже подходил конец осени, ей приобрели пару плащей и тренч, подбитые меховой опушкой куртку и элегантного кроя пальто. Возражения Милолики о том, что у неё есть весьма приличные наряды, были встречены снисходительными улыбками Антона и стилиста.
А ведь ей раньше нравилось ходить с мамой по магазинам и примерять обновки, смотреть на себя в зеркало в примерочной, любоваться. Сейчас же Лика чувствовала себя куклой, которую крутят в разные стороны, наряжают в угоду мужчине, под его вкусы и предпочтения. И от этого Лике становилось гадко от самой себя, но это чувство девушка старательно давила, старалась вырвать из себя как ядовитый сорняк, потому как знала – дальше будет хуже, тяжелее.
В конце концов, девушка, эмоционально
Есть договор – она обязана его исполнить!
Беспрекословно и прилежно заучивала имена и фамилии тех, кто будет на предстоящем приёме, вымышленную историю её знакомства с Амирхановым с любовью с первого взгляда. Молча записывала и заучивала, кому и что говорить, где стоит промолчать.
– Что это будет за мероприятие? – поинтересовалась у помощника Рустама.
– Всего лишь выставка-презентация архитектурных макетов. На ней будут присутствовать как деловые партнёры Рустама Дамировича, так и конкуренты. Так как мероприятие не официальное, многие будут с жёнами, спутницами – самый удобный случай ненавязчиво вас представить.
– А если те же жёны и просто спутницы засыпят меня вопросами? – Лика нервно передёрнула плечами, – Мне нужно время, чтобы…
– Не переживайте, – с улыбкой прервал девушку Антон, – Просто не отходите от Рустама Дамировича и всё.
– Если он сам захочет с кем-то переговорить? – не отступала Лика.
– Он не оставит вас одну, да и пробудете вы на выставке недолго – Рустам Дамирович всего лишь присмотрит пару проектов, чтобы позже заключить контракт.
Голова у девушки была забита всевозможной информацией, и она дико боялась что-то перепутать, ведь в случае её провала Амирханов мог разорвать договор, а её просто оставить разбираться с проблемами самой. «И у кого потом искать защиту? – спрашивала себя в очередной раз Лика, горько усмехаясь. – Родственников и близких нет, хотя может и хорошо, иначе и они попали бы под удар!»
После того разговора в кабинете Лика теперь должна была завтракать, обедать и ужинать в компании Рустама. Пару раз он пропускал приём пищи, не приезжал домой, и девушка только радовалась этому. Она не могла спокойно есть, чувствуя мужской взгляд, едва ли не вздрагивая от его вопросов:
– Прекрати мне выкать, – резко осадил её Рустам, на первом их завтраке и теперь Лика назвала мужчину на «ты».
– Ты не ешь, а клюёшь как цыпленок! – новая претензия. – Тебе необходимо немного набрать вес, – отчитал Рустам, а у неё кусок в горле застревал в его компании и аппетита не было.
Рустам видел напряжение девушки и дал ей время, чтобы немного привыкла к нему, но первые два дня с трудом сдерживал тлеющее раздражение, готовое вспыхнуть пожаром. Он уже и сам с трудом верил, что девушка сможет отыграть роль невесты перед Изотовым.
Милолика понимала, что если не примет для себя реальность, условия навязанные договором, не смирится, то это сломает её, а потому потихоньку начала присматриваться к Рустаму.
Отмечала для себя его волевой взгляд, который иногда пугал её тем, что темнел до черноты, особенно когда мужчина, прищурившись, смотрел на девушку, а затем, как зверь мотнув головой, отворачивался. Рустам всегда сидел вольготно, широко расставив ноги. Иногда Лика бросала украдкой взгляды на его чуть пухлые губы, обрамлённые лёгкой щетиной, широкие плечи и чёрную поросль на груди в вырезе рубашки, а от его смуглых рук с длинными пальцами приходилось в буквальном смысле заставлять себя отвести взгляд.