Порочный круг

Сошкин Дмитрий В.

— Жулик!

— Здрасьте... — обиженно ответил канонерщик.

Козер вынул из другого кармана сканер и начал мерить все известные физические поля. Подвоха не было — прибор показывал отсутствие аномалий. Ремонтник заметно погрустнел, но потом встрепенулся:

— Фобос, согласно твоей гипотезе, сейчас мы наблюдали невероятное событие, но, однако, не заметили грандиозных изменений энтропии. Ничего не взорвалось, не сломалось, не упало, в конце концов. Окружающее осталось равнодушным. Что ты скажешь теперь?

Прежде чем парировать вопрос, я молча сыграл два кона, а потом заметил:

— Ты ищешь катастрофы,

не так ли? (Козер кивнул). Но почему ты думаешь, что она должна иметь пространственные координаты? Мне кажется, что невозможное совпадение — это своего рода временной катаклизм...

— Бред. — Теперь уже критиковал меня Скорпион, который аккуратно добрал четыре очка на единицах и завершил партию с солидным отрывом. Я лишился сорока девяти, а Козер и того больше — пятидесяти шести центов.

Мы сыграли еще троечку партий, но, как не тужился Скорпион, фортуна больше ему не улыбалась. В итоге все начали зевать, и, оставшись практически при своих, мы пожали друг другу руки и разошлись.

У самой двери моей кельи я был перехвачен мадам в сиреневом комбинезоне:

— Здравствуйте, я хотела попросить вас об услуге.

Я неопределенно передернул плечами, абсолютно не понимая, что она собирается мне предложить. Дама тем временем продолжала:

— Вы не могли бы взять в свой экипаж одного мальчика? Непроизвольно вытаращив глаза, я возмутился:

— Какого еще мальчика? Вы в своем уме?

Она не смутилась, а поспешно махнула рукой:

— Да нет, нет, вы меня неправильно поняли — он искусственный, как все ваши подчиненные.

Я понимающе закивал, но тут же снова нахмурился:

— Простите, а почему вы просите об этом? Чем он вам помешал?

— Знаете ли, — она замялась, — мои дети сдружились с ним...

— Нормально, такое бывает нередко...

— Да, но сами поймите... Вы ведь в некотором роде не настоящие... Ой! Не обижайтесь, но...

Открывая дверь, я сделал движение, дескать "да ладно, чего там" и спросил личный код мальчишки. Дама назвала скороговоркой цифровой ряд, еще раз извинилась и осталась снаружи.

Этот паренек оказался оператором по имени Змей. Мне захотелось узнать его историю, и я попросил канал для аудиенции с психологической службой — ревнивым хранителем всех тайн нашей жизни. После тщательной проверки законности моего запроса на мониторе видеофона появился бородач. Он поведал мне банальную историю. Я дослушал ее и поморщился:

— Не то. Я не вижу характера, если так можно сказать, изюминок поведения, каких-нибудь особых примет.

Бородач усмехнулся:

— Мы все же не тайная полиция. У нас есть исчерпывающая его биография и все.

— Ой, ли?

— Хорошо. Если вы проанализируете все похождения вашего избранника, то отметите, что он никогда непосредственно не воевал больше двух недель. Два раза его убивало, и три раза он получал тяжелые ранения с отправкой на базу в госпиталь. Может, это случайность...

— А может, он сознательно лез на рожон, — закончил я.

— Все вероятно. — Бородач вновь вежливо улыбнулся.

Беседуя в таком духе, я по рекомендации психолога подобрал себе еще две кандидатуры: операторов с позывными Ким и Дев. По всем параметрам они были типичными мальчиками для битья без выкрутасов и причуд. На таких и держится весь юный экипаж. Что ж, я завербовал

пять операторов на шесть вакантных мест. Одну кандидатуру я решил выбрать потом, чтобы было наверняка.

В таких заботах пролетел весь остаток вечера. Чешуйки купола Аристарха уже практически перекрыли доступ солнечному свету, и мегаполис купался в лиловых сумерках. Перед самым отбоем я решил почитать книгу Кумана о животных Тау Кита. Мне нравятся книги о природе, тем более о незнакомых и забавных обитателях далеких планет. Неторопливость изложения погружала меня в сон. Я отложил мемуары зоолога, последним усилием воли погасил светильник и провалился в спокойный мир, наполненный картинками воспоминаний.

Есть такое понятие "сумасшедший день". Обычно его употребляют возвратившиеся с работы и падающие на диван мужья, как бы оправдывая тем самым свою дальнейшую пассивность в бытовых хлопотах. Было бы здорово, если бы я тоже когда--нибудь мог вот так переложить бремя забот на других, но пока это все фантазии.

Уже в семь часов меня разбудил клерк финансового управления, который готовил расчетную смету нашей экспедиции. Прыщавый бормотун подростковой наружности тут же вогнал меня в тоску, терзая мой сопротивлявшийся разум параграфами инструкций и наставлений. Единственной пользой от данного занятия было то, что, ориентируясь по смете, я уяснил, мы отправляемся в тихую область, где не ведутся активные боевые действия и есть планеты с атмосферой, пригодной для житья. Полтора часа длилась наша беседа. Вроде бы мы обо всем договорились. Но в самый последний момент, когда я протянул палец, чтобы отключить монитор, клерк деловито предложил:

— Я вижу, мистер Фобос, вы все поняли, но настаиваю на составлении подробного письменного плана мероприятий.

По-видимому, он ожидал, что я щелкну каблуками и отдам честь, поэтому с лица его не сходила довольная ухмылка. Однако мой ответ был лаконичен:

— Фак офф!

Расправившись с надоедливым клерком, я собрался с удовлетворенной миной удалиться, как в каюту зашел Козер. Ремонтник вставил дискету с чертежами линкора в компьютер и принялся рассуждать, что "вот здесь стоит вставить эту штуку, а сюда хорошо бы получить одну детальку, которую, правда, придется купить самим у "Панасоника". Я замахал на него руками, моля избавить от технической стороны вопроса, а только сказать, сколько ему надо денег. Козер назвал сумму, в два раза превышавшую запланированные накладные расходы. Конечно, мы поругались. Ремонтник оправдывался, мол, "я забочусь о целостности и боеспособности корабля", на что я отвечал, дескать "не будем превращать обычный линкор в чудо электроники, пусть об этом пекутся умные головы в техническом отделе". После получасовой дискуссии я выгнал Козера, дав ему четвертую часть запрашиваемого. Ремонтник надулся.

Наконец, я вышел в коридор и направился прочь из ненавистной базы. На воздух, на воздух! Но только повернул за первый угол, как меня схватил Рысь. Канонерщик начал взахлеб описывать мне фурор, который произвело их сообщение в стане селенологов, и все порывался утащить меня на какую-то пресс-конференцию. Я насилу оторвал его от себя и, страшно раздосадованный, накричал на Рысь:

— Елки-палки! Ты собираешься заниматься комплектованием экипажа, или будешь точить лясы на ваших п...х конференциях?