Порочный миллиардер

Эшенден Джеки

И он отпустил все, лед и снег. Пусть все это растает, пока не останется ничего, что могло бы заморозить или удержать его на месте. Ничто не остановит его от того, чтобы открыть этот гребаный кран и позволить всем чувствам выплеснуться наружу.

Ее. Он хотел ее. Все время. Повсюду. Так долго, как она хотела. На один день. На неделю. На год.

Навсегда.

Это была Грейс. Это всегда была Грейс. И он никогда не был влюблен прежде, но он знал, что это было именно то, что он чувствовал. Это отчаяние. Этот голод. Эта потребность. Может быть, именно так все и было, и

он никогда этого не знал, никогда не понимал.

Что ж, теперь он понял и хотел этого. Все это.

– Возьми меня, Грейси, - прошептал он, не скрывая отчаяния.
– Возьми меня, пожалуйста.

Но ее руки уже были на нем, сражаясь с влажной джинсовой тканью, расстегивая пуговицу и молнию. Расстегивая джинсы и вытаскивая его, ее пальцы на его коже заставили его задрожать. Затем она приподнялась и снова опустилась, а ее скользкая плоть окружила его, сжимая так же крепко, как несколько секунд назад ее руки.

Так чертовски горячо. Так чертовски хорошо.

Он обнял ее, а она наклонила голову, накрывая его рот своим, когда он вошел внутрь этого плотного, влажного жара. В его голове вспыхнул огонь, и она была живым пламенем в его руках, двигаясь по нему так плавно, так идеально. Даже вода, текущая вокруг них, не могла ее потушить.

Ничто не могло. Она была огнем и молнией. Она была солнышком. Она была всем.

И по мере того, как она принимала его все глубже, быстрее и сильнее, все, что он мог делать, это шептать одну и ту же фразу снова и снова ей на ухо.

– Я люблю тебя, Грейси. О Боже, я так люблю тебя.

Глава Двадцатая

Грейс открыла глаза и секунду не могла понять, где находится. Она была и не в спальне в ее квартире, и не в спальне Лукаса в квартире с витражами.

Нет, эта комната выглядела холодной. Белые стены, на которых ничего нет. Пол из темного дерева. Простой комод у одной стены и больше ничего.

Она нахмурилась и перевернулась на другой бок.

И ее сердце начало разбухать, становясь большим и болезненным, вжимаясь в ребра, заставляя их болеть.

Потому что Лукас стоял голый у окна. Он стоял к ней спиной, и световое окно над его головой заливало серым утренним светом его золотистую кожу. Он должен был выглядеть бледным и изможденным, но не выглядел. То, как падал свет, освещало все скульптурные линии его прекрасного тела, изысканную ширину его плеч, изящную игру его мышц и сильную спину. Мускулистый изгиб его поистине сказочной задницы и длинные, атлетические ноги…

Ее сердце забилось еще сильнее.

После того, что случилось в душе прошлой ночью, после того, как она взяла его так, как он просил, они вытерлись и легли спать. Но не спать. На самом деле, она не думала, что они спали хоть пару часов, не в силах перестать касаться друг друга, тянуться друг к другу.

«Я люблю тебя, Грейси».

Этого она не ожидала. На самом деле. Но каким-то образом она прорвалась сквозь его лед и добралась до человека, погребенного под ним. Яркого, жизнерадостного, страстного мужчины, каким

он был все это время. Мужчины, которого она всегда знала, который был огнем.

Лукас замолчал и положил трубку на комод рядом с собой. Потом снова повернулся к окну и выглянул наружу.

Не в силах сопротивляться желанию, Грейс выскользнула из постели, подошла к нему, обняла за талию, прижимаясь щекой к его спине. Ощущение его гладкой, теплой кожи было блаженством, от которого она не думала, что когда-нибудь устанет.

Его руки легли на ее руки там, где она положила их на его упругий живот.

– Как давно ты знаешь, что я не сплю?
– тихо спросила она.

– С того момента, как ты проснулась, - в его голосе была теплая нотка, которая привела ее в трепет. Это было для нее; она знала это.

– А что меня выдало?

– Твое дыхание.

– Опять? Хорошо, я должна помнить, что нужно перестать дышать, чтобы я могла пройти мимо твоих супер снайперских способностей.

– Не смей, - он крепче сжал ее руки.
– Звонил Вульф. Он разобрался с ситуацией прошлой ночью. Прессе сказали, что это была случайная атака. Наркотики, обычное дерьмо.

Она сглотнула, остатки страха прошлой ночи нахлынули на нее. И он, должно быть, почувствовал это, потому что внезапно обернулся, обнял ее и притянул к себе. В его глазах не было серебра. Они светились глубоким, настоящим голубым светом, от которого у нее перехватило дыхание.

– Коп, - сказал он.
– Это был парень, которого я держал в подвале. Которого выпустил. Я думал, что он просто винтик в механизме, но, очевидно, это был сам Оливейра.

Она сглотнула, глядя на него, видя тени в его взгляде. Но она знала, что они означают.

– Ты не мог знать, кто он, Лукас. И ты не мог знать, что он придет за мной. Ты также не мог его просто убить.

Он ничего не говорил в течение долгого времени.

– Де Сантис дал мне слово, что отзовет их. Я даже следил за тобой пару дней после того, как ты ушла из квартиры, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Ее сердце екнуло немного в груди. Она этого не знала.

– Ты это сделал?

– Я хотел убедиться, - он положил руки ей на бедра, поглаживая, изучая ее лицо.
– Вульф смог узнать немного больше о том, что произошло. Очевидно, Оливейра беспокоился не только о деньгах. Он хотел сделать из тебя пример, показать, что бывает с теми, кто его предал. Его власть, вероятно, ослабла, и ему нужно было что-то, чтобы укрепить ее, а ты просто оказалась у него под рукой, - большие пальцы Лукаса ласково гладили ее кожу.
– Прости, Грейси. Я должен был…

Но она протянула руку и приложила палец к его красивым губам.

– Нет. Нет ничего, что ты должен или не должен был делать. И если бы ты следовал за мной вечно, ты бы ничего не смог сделать, чтобы остановить это.

Он вздохнул и поцеловал кончик ее пальца.

– Вульф не сказал мне, откуда все знает. Он просто сказал мне, что у него есть источники, которые сказали ему, что что-то должно произойти, и решил проверить нас.

– Похоже... очень вовремя.

– Да, слишком вовремя.