Порочный наследник
Шрифт:
Она посмотрела на него, и ее глаза расширились.
– Значит, вы знаете это по собственному опыту!
Он засмеялся.
– Как я вижу, вы этого не отрицаете. Я уверена, что вы – из хороших пиратов, всегда ищете сокровища, но находите возможность отдать часть денег, чтобы помочь нуждающимся. Превосходный капитан для своей команды. Вы – кто-то вроде Робина Гуда!
Он повернулся и посмотрел на нее, как на гадалку, чье предсказание попало в точку. Мистер Сент-Джеймс казался человеком, с особой осторожностью оберегавшим
Она стояла, восхищенно рассматривая картины, как перед тем рассматривала его, гадая, что скрывается за изображениями. Какие эмоции спрятаны за каждым мазком кисти художника? И Сент-Джеймс тоже, как безмолвный портрет, не говорил больше ничего. Ей придется составить собственное суждение о нем. По ее представлениям, он и был копией охотника за сокровищами Робина Гуда, командовавшего мужчинами днем и спасавшего дам в беде ночью.
– Пойдемте дальше, мой друг-пират. У нас здесь есть небольшая коллекция картин, вдохновленных морем, я думаю, вам они понравятся.
– Знаете, я не…
– Тс-с, – приложила она палец к губам. – Не разрушьте иллюзию.
– Хорошо. Тогда скажите мне, кто вы. Если я не просто джентльмен, живущий в городе и изредка заглядывающий в музей, тогда и вы не просто леди, которая ходит на приемы во время светского сезона. Возможно, вы сирена? Что скажете?
– Нет! – Она пришла в ужас от этой мысли. – Я бы никогда не навредила вашей команде или лодке.
– Кораблю, – поправил он.
– А, точно. Могучий корабль с большим экипажем под вашим командованием.
Его брови сошлись вместе, как будто она снова угадала, но ничего не сказал на это.
Они пошли дальше, сохраняя комфортную тишину, и свернули за угол в следующую комнату. Это молчание было куда красноречивее слов. Ему нравилась мысль управлять большой командой и плавать в опасных водах. Эта часть жизни Сент-Джеймса очень похожа на правду.
Наконец Изабель нарушила тишину.
– Если вы пират, тогда я – дочь бедного рыбака, которая ищет свою семью, пропавшую в море. Или, возможно, я сама потерялась в море. Да! Я – барышня, потерявшаяся в море.
– И как могло такое случиться с вами? – спросил он, разглядывая мраморную статую, мимо которой они проходили.
– Злой повелитель. Все подобные истории начинаются с вмешательства злого человека, из-за которого и все неприятности.
Он повернулся и пристально посмотрел на ее, будто она только что изрекла величайшую мудрость.
– Полностью с вами согласен.
– Правда?
Раньше никто с ней не соглашался. Ее довольно сильно смутило то, что это произошло сейчас, с ним. Должно быть, он тоже любит сказки и мифы.
– Вы любите театр, книги? – решилась она спросить.
– Обычно я читаю что-либо с определенной целью, чтобы получить знания о чем-нибудь, –
– Жаль. А театр?
– Иногда я провожу собрания.
Она посмотрела на картину с изображением шторма и маленькой лодки, которую волны швыряли из стороны в сторону. В ней росло сочувствие и к маленькому суденышку, и к человеку, стоящему рядом с ней.
– Собрания, знания… Мой дорогой пират, когда вы последний раз читали захватывающую книгу просто ради удовольствия?
– А разве не этим я сейчас занимаюсь?
Изабель покачала головой и, похлопав его по руке, двинулась дальше по выставочному залу.
– Я так понимаю, это значит «нет»? – уточнил он.
– Я предоставлю вам список книг и спектаклей, которые вы должны прочесть и посмотреть, – отошла она от прямого ответа.
– Что ж, мне нравятся списки.
Изабель поцокала языком, как это часто делала ее старая гувернантка до их с Викторией выхода в свет.
– Значит, для всяких списков у вас есть время, а для историй о рыцарях, доблести и непрекращающейся борьбе добра и зла?
– Непрекращающаяся борьба добра и зла требует встреч, знаний и списков.
– И на какой стороне этой битвы вы, мой друг-пират?
– Вам лучше надеяться на сторону добра. Вы же барышня, потерявшаяся в море, и у вас нет семьи, которая могла бы вам помочь.
– Так и есть. – Она снова подняла на него глаза и поняла, что не может отвести взгляд. Какое-то странное напряжение не давало ей перестать смотреть на него, оно тянуло к нему, словно магнитом. Как странно. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Конечно, она также еще никогда не прогуливалась по музею под руку с джентльменом…
Было так волнующе иметь друга, с которым можно рассматривать картины в этом величественном здании. У искусства действительно была способность опьянять чувства, а они оба были окружены прекрасными работами, собранными со всего мира. Это было то, от чего все ее существо наполнялось трепетом, а разум окутывали пушистые облака вдохновения.
Как долго они уже стоят здесь? Она не была уверена, но, когда он наконец заговорил, казалось, его голос звучит на расстоянии, будто она пробуждалась ото сна:
– Вижу, вы благополучно вернулись на берег. Или, в нашем случае, к вашим картинам.
Разогнав туман в голове, она сделала шаг вперед.
– Дайте угадаю: вам нужно на встречу?
– Что-то вроде того. – Его глаза метнулись к дальней стене и двери, ведущей на центральную лестницу.
«Интересно, – гадала Изабель, – эта его встреча как-то связана с тем поспешным входом в музей? За кем бы ни бежал привратник, этот человек наверняка как-то связан с Сент-Джеймсом.
– Это был злой пират, соперник, – торжественно провозгласила она. – Вы преследовали его в погоне за сокровищами, за которые вы сражаетесь.