Порочный
Шрифт:
Пип. Пип. Пип.
Снова сообщения.
– Господи, эта женщина меня разорит скоро! – воскликнул папа, громко поставив стакан на стол.
* * *
Если бы вы могли покрасить свою душу в определенный цвет, в какой бы вы покрасили? Раньше я бы с уверенностью сказала – черный. Но сейчас мне в голову приходили только теплые цвета – пурпурный, бирюзовый, лазурный…
Неделя прошла незаметно. Паша вышел с больницы.
Сегодня,
Честно говоря, я не особо следила за сюжетом. Более интересен мне был человек, сидящий справа от меня. Да, Паша. Боковым зрением я все время следила за ним. Мне нравилось наблюдать, как его скулы растягивались в небрежной улыбке, как рука время от времени, не торопясь, тянулась за попкорном.
– Понравился фильм? – спросил он после сеанса.
– Да, очень, – ответила я, хотя сама смутно помнила, о чем он.
Мы пошли домой. Несмотря на то, что Пашу уже выписали из больницы, он все же немного прихрамывал.
– Мне вообще нравятся фильмы Марвел.
– Марвел? – насколько я помнила, фильм назывался не так.
– У-у-у, беда, – протянул Паша.
Всю оставшуюся до дома дорогу он рассказывал мне про студии, фильмы, любимых актеров. Я слушала вполуха. Но это не из-за того, что мне не было интересно – я просто не могла сосредоточиться.
Когда мы дошли до дома, он спросил:
– Ну что, ситуация прояснилась?
– Да, вроде. Так кто, говоришь, снимается в Марвел?
Приложив ладонь ко лбу, Паша рассмеялся:
– Ладно, балда, проехали. Увидимся завтра?
Поняв, что сморозила глупость, я прикусила губу.
– Скорее всего.
«Балда». Вроде, я должна была бы обидеться, но… Он сказал это с такой любовью и лаской, с какой парень называет любимую девушку «зайка», «солнышко», «лисенок».
Внезапно мне показалось, что за нами следят. Я резко дернула голову в сторону, но там никого не оказалось.
«Совсем умом тронулась», – подумала я.
Тем временем Паша внимательно изучал мое лицо. От этого мне было немного не по себе.
Внезапно он сделал шаг ко мне, протянув руку к моему лицу. Я отстранилась.
– Да подожди ты, глупышка. У тебя на щеке что-то…, – тихо сказал Паша.
Я замерла. Паша сократил расстояние до минимума. Хитро сощурив глаза, он, словно приглядываясь, наклонил голову ко мне и нежно провел пальцами по щеке. Затем его пальцы перешли к подбородку.
Наклонив голову набок, он двумя пальцами обхватил подбородок, быстрым движением притянул мою голову к себе и… поцеловал…
Время остановилось.
Прострация.
Земля ушла из-под ног.
Но я ответила на поцелуй. От его теплых губ жар пронесся по всему телу. Наши языки, слившись воедино,
Для нас обоих это было в неком роде кощунство. Мы оба понимали это.
Мой разум ушел куда-то далеко, в космос. Я перестала соображать.
Вспомнился поцелуй с Тимуром. Тогда я ничего не чувствовала, никаких эмоций. Ничего.
Почему же этот поцелуй так сладок?
Глава 36
Тимур
Я тебя не люблю, пойми ты,
Слезы смахни с лица.
Чувства все наши убиты.
Да, мы не ждали такого конца…
Дрожь в руках убери, слышишь,
Я тебя не люблю совсем.
Но это не повод лететь с крыши,
Скрываясь от всех проблем.
* * *
Три минуты сорок пять секунд.
Я просто не могу поверить. У меня в голове не укладывается! Разве это возможно вообще?
Гребаные три минуты сорок пять секунд!
Господи, может, я сошел с ума, и все это – лишь плод моего воображения? Ох, как бы мне хотелось, чтоб это было правдой.
Я все видел. Я видел, как они целовались. Ева и Паш. Они целовались целых три минуты и сорок пять секунд! Когда я увидел это, в голове непроизвольно возник счет. Один, два, три, четыре…
Как он посмел?
А как посмела она?
Как же мы? Как же то, что было между нами? Или должно было возникнуть…
Я так и знал, что дело нечисто.
Ева часто стала где-то пропадать. Вот я и решил проследить за ней. Теперь мне все ясно.
Нужно что-то делать.
Я нервно хожу по комнате от одного угла к другому. Подхожу к столу, беру телефон. Некоторое время просто держу его в руках. Наконец, набравшись храбрости, звоню Еве. Гудки. Такие гадкие, протяжные. Вскоре она взяла трубку.
Я сказал ей, что все знаю. Мне было очень больно. Нож в спину от самого близкого человека.
– О небо! Ева, разве ты забыла, сколько боли Он тебе причинил? Сколько слез было пролито из-за этого человека? Сколько гадких вещей Он делал по отношению к тебе? Нет, я не верю, что ты забыла это, – я говорил так, будто отчитывал свою маленькую провинившуюся дочурку. – Это очень глупо с твоей стороны. Он не испытывает к тебе ничего, кроме злобы и ненависти. Он лишь играет с тобой. Ты марионетка, а он – кукловод. Ему нельзя верить, пойми уже это.