Порог между мирами (сборник)
Шрифт:
Он выкатился через открытую дверь фабрики на улицу. Джилл и Стюарт наблюдали за ним, пока он не скрылся из виду.
— Наш мастер, — сказал Джилл.
Макконти хотел было что–то сказать, потом передумал, откашлялся и отошел на несколько шагов, разглядывая помещение и работающих.
— У вас здесь неплохо, Джилл. Сразу хочу сказать, что я восхищен нашим товаром, он, несомненно, лучший из всего, что есть.
Я семь лет не слышал такого, подумал Джилл. Трудно поверить, что в мире еще говорят подобные слова, столько всего изменилось, но этот человек, Макконти, сумел как–то сохранить их. У Джилла
— Благодарю вас, — сказал он, и это не было простой вежливостью. Может быть, в мир начинают наконец возвращаться некоторые из забытых старых обычаев, традиций, формул этикета, без которых мы стали тем, что мы есть.
Например, думал Джилл, речь Макконти… она совершенно такая же, как прежде, но не кажется ни пережитком, ни подражанием. Парень каким–то образом ухитрился сохранить свои взгляды, свою точку зрения и свой энтузиазм, несмотря ни на что. Он по–прежнему планирует, рассуждает, уговаривает — и ничто не может остановить его. Истинный торговец. Он не позволил даже ядерной войне и распаду общества сбить себя с толку.
— Как насчет чашечки кофе? — спросил он Стюарта. — Я сделаю перерыв на десять — пятнадцать минут, и вы сможете рассказать мне подробнее о своей автоматической машине, или как там она называется.
— Настоящий кофе? — спросил Макконти, и приятное, полное сдержанного оптимизма выражение его лица на миг изменилось: он кинул на Джилла откровенно жадный взгляд.
— Увы, — сказал Джилл, — всего лишь суррогат, но неплохой. Думаю, вам понравится, он получше того, что продают в городе в так называемых кофейнях.
Он пошел за водой для кофе.
— Неплохой у вас городок, — говорил Макконти, пока они ждали, когда закипит вода, — живописный и развитый.
— Спасибо.
— Приезд сюда, — продолжал Макконти, — как исполнение давнего сна. Путешествие заняло у меня неделю, а мечтал я о нем с тех пор, как закурил первую сигарету «Золотой ярлык». У вас здесь… — он остановился, подыскивая слова, — островок цивилизации в мире варварства.
Джилл спросил:
— Что вы думаете о провинции как таковой? Жизнь в маленьком городке, подобном нашему, по сравнению с городской жизнью… слишком большая разница.
— Я только что приехал, — сказал Макконти. — И — прямо к вам, не тратя времени на осмотр достопримечательностей. Моей лошади понадобилась новая подкова на правую переднюю ногу, и я оставил ее в конюшне сразу за маленьким металлическим мостом.
— Знаю, — сказал Джилл, — это конюшни Ориона Страуда. Там неплохой кузнец.
Макконти продолжал:
— Здешняя жизнь кажется гораздо более мирной. В городе, если вы оставите своего коня… Вот недавно я оставил своего у переправы через залив, а когда вернулся, кто–то съел его. Такие случаи вызывают отвращение к городу и желание уехать подальше.
— Понимаю, — сочувственно кивнул Джилл, — в городе столько жестокости, потому что там все еще слишком много бездомных и обездоленных.
— Я действительно любил своего коня, — погрустнел Макконти.
— Ну, — сказал Джилл, — в провинции вы постоянно сталкиваетесь со смертью животных. Это всегда было одной из главных неприятных сторон деревенской жизни.
Негр кивнул:
— Да — и на биологические отклонения тоже. Мутантами стали животные и люди. Вот Хоппи…
— Он не уроженец здешних мест, — сказал Джилл, — он появился в Пойнт–Рейсе после войны, отозвавшись на наше объявление о том, что мы ищем мастера. Я и сам нездешний. Когда упала бомба, я находился в пути — и вот решил здесь остаться.
Кофе был готов, они начали пить его, и на некоторое время воцарилось молчание.
— Так что за ловушки выпускает ваша корпорация? — спросил наконец Джилл.
— Наша ловушка активного типа, — начал объяснять Стюарт, — поскольку она гомеостатическая, она самонастраивающаяся. Она преследует, допустим, крысу, кошку или собаку по всей сети трубопроводов, таких, какие, например, залегают под Беркли. Она догоняет крысу, убивает ее и отправляется за следующей — пока не кончится заряд или пока какая–нибудь крыса случайно не повредит ее. Существует определенное количество суперкрыс — вы знаете, мутанты, перешедшие на более высокую ступень развития, — они могут испортить гомеостатическую ловушку Харди, но их немного.
— Впечатляет, — прошептал Джилл.
— Сейчас вернемся к нашему предложению…
— Дружище, — прервал его Джилл, — вы мне симпатичны, но есть маленькая закавыка. У меня нет свободных денег на покупку вашей машины, и мне нечего предложить в обмен. И я не намерен позволять кому–нибудь становиться моим партнером. Так что же нам остается? — Он улыбнулся. — Только оставить все как есть.
— Подождите, — немедленно возразил Стюарт, — должно же быть какое–нибудь решение. Скажем, мы сдаем нашу машину вам в аренду в обмен на некоторое количество отборных сигарет «Золотой ярлык», которые, конечно, будут доставляться в обусловленном количестве еженедельно. — Лицо его светилось воодушевлением. — Корпорация Харди могла бы, например, стать единственным лицензированным дистрибьютором ваших сигарет. Мы можем представлять ваши интересы всюду, планомерно охватывая всю Северную Калифорнию, заменив ту неупорядоченную систему, которую вы сейчас пытаетесь использовать. Что вы на это скажете?
— Хм, — сказал Джилл, — звучит заманчиво. Допускаю, что распространением я занимался недостаточно… В течение последних лет я думал время от времени о необходимости создания организации по распространению, особенно учитывая то, что моя фабрика, как видите, расположена в провинции. Я даже подумывал о переезде в город, но там слишком распространены воровство и вандализм. Да я и не хочу возвращаться в город, мой дом здесь.
Он ничего не сказал о Бонни Келлер, а это и была настоящая причина того, почему оставался в Вест–Марине. Его роман с ней давным–давно кончился, но сейчас он любил ее больше, чем когда–либо. Он наблюдал, как она переходит от мужчины к мужчине, становясь все беспокойнее после каждой связи, и верил в глубине души, что когда–нибудь она вернется к нему. И Бонни была матерью его ребенка. Уж он–то знал, кто отец Эди Келлер.