Пороховой загар
Шрифт:
– Конечно, моя дорогая Висаль. Ты не хотела ничего говорить о своей жизни, а сказала все. Надеюсь, мы еще вернемся к этому разговору. Конечно, только в том случае, если ты сама этого захочешь. А сейчас, пожалуйста, позови своего мужа. Нам надо кое-что обсудить.
– Хорошо, братец. – Она упорхнула, оставив после себя тот самый запах, на который в животном мире сбегаются самцы.
Его не передать, но он существует.
Сабих почувствовал его. Висаль сразу, с первого взгляда, возбудила турецкого сержанта.
Более того, он ее ненавидел. Она была из курдов. Его отец привез ее в их дом. Эта девушка не оказывала ему особого внимания.
Потом Висаль вышла замуж за курда Джамара. Не важно, что тот являлся агентом турецкой разведки. Он был курд, и этим все сказано.
Сабих не представлял, что в этом доме попадет в столь сложное положение. Он должен был работать с Бахой, которого ненавидел, и избегать Висаль, к которой его тянуло.
Тут вернулся Джамар.
Сабих нацепил на физиономию маску радушия и приязни.
– Все? – спросил хозяин дома и кивнул на станцию.
– Да, убери ее, только не в сад, держи в укромном месте, но под рукой, и следи за состоянием аккумуляторов.
– Мог бы не говорить этого.
– Присядь. Давай обсудим, что будем делать завтра.
Джамар взглянул на Сабиха и заявил:
– Наверное, речь пойдет о том, что будешь делать ты, не так ли?
– Нет, Баха, я сказал то, что хотел. Мы обсудим, что предстоит делать нам с тобой. Тебе и мне.
– У меня приказ встретить тебя, предоставить жилье, обеспечить безопасность. Ни о какой совместной работе мой шеф меня не предупреждал.
– Ты получишь приказ сегодня. Но это может быть поздно, поэтому давай сейчас обсудим наши планы на завтра.
Джамар присел на ковер.
– Слушаю тебя.
– Сначала вопрос. Твой внедорожник надежен?
– Далеко придется ехать?
– Я задал вопрос.
– Нури, люди умирают, а уж машина может сломаться в любой момент. Но пока внедорожник сбоев не давал. Он на ходу. Его смотрел местный механик, а он знает толк в машинах. Масло свежее, резина новая, дорогая. Кондиционер работает.
– Я понял. Завтра в девять часов утра мы должны проехать по главным улицам и окраинам Хасеке, далее по району. – Сабих указал маршрут на карте. – Конкретно по дороге, ведущей к деревне Афрани, через Будри и Варке.
– Надо – проедем. Как я понимаю, вести машину придется мне, да?
Сабих усмехнулся.
– Конечно, это же твоя машина.
– Что будем смотреть?
– Ты – дорогу. Если потребуется, будешь давать мне пояснения.
– Хорошо.
– Скажи, посты ополчения мы объехать сможем?
– Нет! – категорично ответил Джамар. – В городе еще можно избежать встречи с патрулем, но на выезде, а также у населенных пунктов, нас обязательно
– Проверка проводится формально или серьезно?
– Когда как. Все зависит от того, кто в патруле. Один посмотрит документы, заглянет в кабину и отпустит, другой вывернет всю машину наизнанку.
– У курдов могут возникнуть вопросы ко мне?
– Точно так же, как и ко мне.
– Тогда позаботься, чтобы патрулям не к чему было придраться.
– А что ответить, когда спросят, за каким шайтаном мы с тобой едем к буферной зоне, не имея родственников ни в Будри, ни в Варке, ни тем более в Афрани?
– Разве есть распоряжение курдских начальников об ограничении перемещения людей и транспортных средств по провинции?
– Нет. Есть приказ вычислять и уничтожать вражеских агентов.
– Но мы же не являемся таковыми.
– А вот это еще надо доказать.
– Тебя же здесь знают.
– Меня – да, тебя – нет. Но даже ко мне будут вопросы. Мол, что я забыл в тех селениях, которые ты собираешься посмотреть?
– Черт бы тебя побрал, Баха!
– Я-то тут при чем?
– Ты один из них, знаешь обычаи, традиции, образ жизни курдов. Тебе должно быть известно, как нам пройти маршрут. Или, может, используем объездные пути? Они есть?
Джамар спокойно прикурил сигарету и проговорил:
– Да, я один из них, знаю и обычаи и традиции своего народа, но не состою в ополчении, чтобы пользоваться большей свободой, нежели та, которую имею. Объездные пути есть везде. К селениям, указанным тобой, можно подобраться и не по основной дороге. Но патрули выставлены повсюду. Если нас задержат за холмами, которые окружают Афрани, то придется объясняться в изоляторе Хамена.
– И что ты предлагаешь?
– Я? – Джамар изобразил искреннее удивление. – Я и не должен ничего предлагать. Мое дело на завтра – вести машину, остальное – твои проблемы. Ко мне претензий у ополченцев не будет, если скажу, что ты пожелал проехать в Афрани. Ну а зачем тебе полуразрушенная деревушка, расположенная в десяти километрах от буферной зоны, придумай сам. Или запроси у начальства. Ведь это оно составляло план твоей работы, значит, должно было предусмотреть различные варианты.
От двери неожиданно донесся женский голос:
– Что ты притворяешься, Баха? Наверное, хочешь набить себе цену, да? Так она известна всем.
Джамар недовольно повысил голос:
– А тебя кто звал сюда, женщина?
– Я на таком же положении, что и ты. Сейчас говорит не женщина, которой действительно не следует вмешиваться в разговор мужчин, а агент, точно такой же, как и ты, Баха. Почему ты молчишь о том, что в Афрани проживает твой двоюродный брат?!
Сабих взглянул на Джамара.
– Брат? И ты ни слова не сказал о нем? Ты на кого работаешь, Баха?