Порок и добродетель (Звонок из преисподней)
Шрифт:
Эбби подвела Джулию к дивану, обитому узорчатым дамастом золотистого цвета. Несмотря на объемы и соответственно несколько подавляющее впечатление, которое производила Эбби, Джулия почувствовала, что встретила в этой приветливой и открытой женщине родственную душу. Ее поразило, насколько все трое были похожи друг на друга.
– Ну, давайте, – начала подгонять их Битси, усаживаясь на такой же диван, – рассказывайте же…
– Нечего рассказывать, – пожал плечами Брэд, но сел рядом и взял Джулию за руку.
«Меня успокоить или себя? –
– И как же теперь Кэролайн? – резко спросила Битси.
– Когда вы поженились? – спросила Эбби, не слышавшая начала разговора в холле.
– Сегодня утром в Лондоне. В десять утра, лондонское время.
– Господи! Так у вас медовый месяц!
– После того, как со всем разберемся.
Смех Битси прозвучал так, как будто кто-то провел ножом по стеклу.
– Мне это представляется треугольником.
Выразительный взгляд Эбби заставил ее умолкнуть.
– Можно подавать чай, Томас, – обратилась она к вошедшему дворецкому.
Чай был подан на тяжелом подносе. Из серебра Поля Ревере, так ответила Эбби на вопрос Джулии. Серебряный заварочный чайник, серебряный чайник для воды, молочник и сахарница были типично английскими. Она наблюдала, как типично по-английски Эбби сначала согрела чайник, а потом насыпала в него заварку из серебряной коробки – «Эрл грей», так ей показалось по аромату.
– Да ладно вам, – хмыкнула Эбби, наблюдая за ней. – Вы ведь ожидали чай в пакетиках и печенье, признавайтесь?
Джулия смутилась.
– Брэд говорил мне, что его мама англичанка, – сказала она.
– Сорок пять лет в этих Соединенных Штатах даже не поцарапали поверхность, – хихикнув, согласилась Эбби. – Мать была и всегда будет экс-репатрианткой.
Для вящей убедительности подали английские пшеничные лепешки со смородиной, легчайшие пирожные и petit fours, которые, как догадалась Джулия, были от Фортнумеа. Она с удовольствием выпила две чашки чая, хватаясь за это напоминание о доме как за соломинку, отвечала на благожелательные вопросы Эбби и старалась не обращать внимания на постоянные выпады Битси.
Наконец, чувствуя растущее беспокойство Брэда, она поставила чашку на блюдце и благодарно произнесла:
– Замечательное начало жизни в Бостоне. Спасибо вам, но мне бы хотелось подняться наверх, разобрать вещи, принять холодный душ и переодеться.
– Дивно! – с излишним энтузиазмом согласился Брэд. – Ты иди наверх и не спеши. А мы с Эбби поедем встречать маму.
Джулия быстро взглянула на него. Он постарался не встречаться с ней взглядом, обнял ее за плечи и вывел из комнаты.
– Боюсь, что нам придется пока устроиться в моей комнате. Понимаешь, ничего не готово. Ты не возражаешь, я надеюсь?
Итак, он до сих пор ничего не сказал матери и берет с собой Эбби в качестве телохранителя при разговоре. Сердце у Джулии
– Как скажешь, – ответила она, проглотив комок в горле.
По чудесной старой лестнице и дальше по коридору он привел ее к двери, за которой оказалась большая гостиная и такая же большая спальня. За спальней находилась ванная комната. Красивая американская мебель, особенно хороша кровать, а покрывало – просто произведение искусства.
– Сделала одна из женщин Брэдфордов, Бог знает сколько лет назад, – небрежно объяснил Брэд. В его распоряжении находилась также и гардеробная, уставленная шкафами и полками из сандалового дерева.
– Здесь полно места, – объяснил он, открывая и закрывая дверцы и передвигая плечики для одежды. – Чемоданы здесь, но я пришлю кого-нибудь, чтобы их распаковали.
– Ты надолго? – спросила Джулия, не желая отвлекаться от главной темы.
Стоя спиной к ней, Брэд неловко пожал плечами.
– Трудно сказать, могут быть пробки на дорогах в это время суток. Я постараюсь побыстрее. Просто мама любит, чтобы ее встречали, – сама понимаешь, семейные обычаи и все такое.
Он повернулся к ней, стараясь не выдать своей озабоченности. Но Джулия уже хорошо его знала. Он готовился к Армагеддону. Ей казалось, что она задыхается! Господи всемилостивейший! Что это за мать у него такая? Они все ее до смерти боятся. Ничего не видя перед собой, она направилась к чемоданам, но в этот момент в дверь постучали.
– Привет, Роуз, – услышала она голос Брэда, – пришла помочь?
– Мисс Эбби сказала, что миссис Брэдфорд может понадобиться помощь.
– Роуз присматривает за мамой, – сказал Брэд. Джулия посмотрела на пожилую, тонколицую горничную, необыкновенно опрятную, в шелковом платье монашеского серого цвета, белоснежном фартуке и наколке. – Сколько лет уже прошло, Роуз?
– Этим летом будет тридцать два года, мистер Брэд.
Ее улыбка и южнолондонский акцент сразу расположили к ней Джулию.
– Роуз за тобой присмотрит, – благодушно сказал Брэд. – Как всегда присматривала за мной, так?
– Леди Эстер любит, чтобы все было без сучка без задоринки, – сдержанно ответила Роуз, но в блекло-голубых глазах ее появились смешинки.
– Ты можешь кое о чем моей жене намекнуть, – заметил Брэд с усмешкой. – Этот дом живет по расписанию, – объяснил он Джулии, – Мама любит, чтобы все было смазано и не скрипело.
– Я всегда рада что-то узнать, – улыбнулась Джулия Роуз.
И готова угождать. Не будь обстоятельства ее замужества такими необычными, плевать бы она на все хотела. Но Брэд бросил невесту, чтобы жениться на ней, и ей хотелось с самого начала развеять их подозрения, что она погналась за его состоянием. Вот с Роуз она и начнет.
Прямая линия к матери Брэда.
– Вернусь попозже, – сказал Брэд, мысли которого витали где-то в другом месте. Что ж, он сам все затеял. Пусть сам и расхлебывает. Она начинала злиться.