Шрифт:
Рассказ ПОРОК
Пролог: «Его жизнь можно назвать лишь существованьем. Не имея цели, не задумываясь над смыслом, он растрачивал себя. Пустота была для него самой чарующей эмоцией, мир - игрушкой. Красивый, величественный - он был самым жалким и ничтожным из отбросов человечества.»
_______________________________________________________________
Порок, порок, кругом грехи
И тонет мир в отчаянье и боли.
Он весь продрог, мечты тихи,
Всю жизнь он бредит лишь собою.
Но близок час, но близок
На грани сердце застучало.
Дождь правит бал, но Он поник...
Лишь только мысль в тиши кричала.
Сказочен мир - мираж мечты,
Туда его безмерно тянет.
Там есть любовь, там есть и ты,
Вместо "кнута" там жизни "пряник".
Иллюзий сон, порочен круг.
Не жить ему уже - поверьте.
Дождь невесом, дождь это друг,
Но не спасет Его от смерти.
_______________________________________________________________
ЧАСТЬ 1.
Его жизнь можно назвать лишь существованьем. Не имея цели, не задумываясь над смыслом, он растрачивал себя. Пустота была для него самой чарующей эмоцией, мир - игрушкой. Красивый, величественный - он был самым жалким и ничтожным из отбросов человечества. О нем говорили «Донжуан, сексуальный, любвеобильный...», он же с самого рождения не умел любить. Это чувство было для него столь же несвойственным, как ангелу грех. Мать его обожала, он же издевался над ней, днями напролет доводил до истерик, припадков. Благодаря его стараньям она скончалась ещё совсем молодой. Ведь тридцать лет это вообще не возраст... А он, маленький двенадцатилетний мальчик, на похоронах с усмешкой произнес «Я рад, что это произошло так скоро - мы не увидим безобразную старуху, в которую она могла превратиться». Лишь те, кто его хорошо знал, замечали в нем непомерную жестокость, казалось, у него вообще не было души... Но таких людей всегда было очень мало, и со временем становилось все меньше. Он никогда не подпускал к себе близко. У него не было друзей, в которых он никогда не нуждался. Спутниками его жизни с детства стали : ненависть, жестокость, разврат и порок. Но люди не замечали низости, они восхваляли его бесшабашность и наплевательство, принимая это за смелость и отвагу, они возносили его красоту и обаяние, не замечая, что кроется за этой личиной.
Ему неведомо было понятие счастья. Он получал удовлетворение от всего, что для нормального человека должно быть чуждо. Его идолом была его гордость.
Дни и года пролетали в бесчинствах и плотских развлечениях. Он скользил по течению жизни, не задумываясь о последствиях, целях, стремлениях. Он вообще никогда ни о чем не задумывался. Течение несло его в открытое море, а он с закрытыми глазами представлял себе песчаную голубую лагуну. Его било о подводные камни, а он лишь ещё больше стремился к ним. Напиваясь до изнеможения, забывая обо всём на свете, даже о себе, он попадал в призрачный мир иллюзий. Не признавая никаких законов, идя всем наперекор, одурманенный наркотиками он совершал ужасающие деяния, но люди отказывать верить в его причастность, он был для них Богом на земле.
Почему же так получалось? Почему люди, ослепнув от его красоты, не могли осознать его черную душу?
Он играл в жизнь. Мир для него был футбольным мячом, по которому он безжалостно бил.
Люди – пешки на шахматной доске, и иногда, в плохое настроение
Он не имел совести, ведь совесть-это чистота, духовность, а что может быть чистого в черной прожженной сигаретами и плотскими страстями душе.
Капает дождь. Он рад дождю, но и тот не может спасти его от полыхающей пустоты. Да и зачем спасать. Зачем думать, ведь мысли могут вылиться в какой-то вывод, смысл существования... А зачем нужен смысл? Что бы страдать, от несбыточных надежд? Что бы видеть, как твой мир рушится и не иметь возможности, что-то изменить? Нет! Это не для него! Легче рушить чужые миры, чужие жизни...так проще, так безопаснее.
Он ни во что не верит. Вера может поселить сомнение, а это испортит беспечную жизнь, разъедая и так мертвую душу.
Сколько раз он предавался разгулу, подсаживая подростков на наркотики, совращая или насилуя юных девушек. Все прощалось, сходило с рук. Да и насиловать никого не было нужды невинные прелестницы сами летели в его смертоносные объятья, словно мотыльки на свечу. к нему все тянулись, а он пользовался их расположением.
Он рушил семьи, уводил жен, потом бросал. Он был всем для людей, а люди для него были пустышкой, ненужной вещью.
Дождь. Снова дождь. Природа плачет, скорбит от его деяний. Ложь. Наша жизнь напоминает бездушную воронку, перемалывающую всё живое.
Он никогда не улыбался, а женщинам это казалось загадочным и чарующим. Улыбка – это выраженье чистой радости, а радовался он лишь в пучине греха.
Крапинки небесной воды покрывают асфальт, все больше и больше. Вот уже тротуар стал темно-серым, будто грязное грозовое небо, отражается в нем.
Шаг. Ещё один. Затяжка. Горький зловонный никотиновый дым самых ужасных сигарет вызывает у прохожих гримасу отвращения.
Назло. И это тоже он делает назло. В кармане пачка дорогущих сигарет, а он курит Беломор. Всё назло. Жизнь назло. Другим, самому себе. в нем все противоречиво. Вот только в противовес зла ничего нет. Обделили.
Усмешка. Дождь большими каплями хлещет по лицу, скользит по давно небритым щекам. Срывается со статного подбородка, летит вниз, к земле и разбивается на сотни кристальных брызг, превращаясь в слякоть и грязь. Вот так и человеческая жизнь, рождаясь невинно-чистая, при соприкосновении с землей чернеет, опустошается, разрывается на куски. Но со всеми ли так?
Мысли. Он по привычке пытается их оттолкнуть, убить. Ему они не нужны. Он одинок и это его призвание. Одиночество. Так и должно быть. Мерзкая, убогая жизнь... Он сам сделал себя одиночкой. Его всегда все любят, но он никому не нужен. И это правильно. Но он не думает. Эти мысли, как бы пролетают сквозь него, не задерживаясь, не вплетаясь в работу его мозга.
Ему хорошо. Он получает все что хочет. Его желания все больше сводятся к минимуму: наркотики, сигареты, адреналин, азарт, казино, женщины... Он не знает другой жизни, но и не стремится её узнать. Ведь это его жизнь. Он удовлетворен.
Всполох. Молния освящает затихший мегаполис. Люди, как тараканы расползаются по домам, укрытиям. Небесный грохот. Кажется, что вся земля вторит ему, стонущая под тягучей массой невыразительных зданий, заводов, фабрик. Земля устала от жизни, но она не может умереть. Ей не дано освобожденья.