Порождение двух миров

GibBenk

– Я опасна для друзей…

– Прекращай и иди сюда, - он похлопал себя по колену, - Иди же!

Мирель, дрожа всем телом, сделала два шага и вновь замерла.

– Я боюсь причинить тебе вред, друг-Эймвир. Зов давит на меня. Я чувствую его.

– Если чувствуешь, значит всё хорошо, - он пододвинулся навстречу ей.

Мирель с опаской шагнула к нему, затем еще. С каждым шагом её лапы подгибались всё сильнее. К Эймвиру она приблизилась уже ползком.

Северная вздрогнула и зажмурилась, когда наставник поднял руку над её головой. Так, словно

ждала от него удара, или будто сдерживала собственный животный порыв атаковать.

– После такого могут остаться шрамы, - грустно произнес он и осторожно коснулся свежих царапин Мирель, - Я слышал, что говорил тот черный эрт. Он назвал тебя прекрасной… Зачем уродовать эту красоту?

Эймвир смочил пальцы кровью и с задумчивым видом растирал их друг о друга.

Вместо ответа Мирель сменила тему.

– Ты ведь сказал тогда, что поможешь…

– Сказал, чтобы ты не убежала. Я не могу помочь тебе так, как того хочешь ты. Выходит, я солгал.

– У меня появилась надежда, что станет легче. Я вспомнаю о том, что делал Кнааркша и...

Эймвир сжал окровавленную руку в кулак.

– Не упоминай мне о нем сейчас, Мирель. То, что он делал, для нас, людей, считается отвратительным.

Мирель открыла глаза и продолжила.

– Теперь мысли о тех его странных деяниях кажутся мне причудливо приятными. Прошлый поиск был короче и не давил на меня так сильно. Под гнетом Зова я возвращаюсь в своё жилище и Кнааркше раз за разом. Всё чаще. Твои слова… обещание о помощи только усугубили мои страдания, - она вздохнула, - А еще меня теперь безумно тянет к тем красивым, могучим эртам. Особенно к черному. Я бежала во всю прыть, но он, даже облаченный в броню, догонял меня. Я знаю, насколько прочны веревки в путах, и я видела, как он разорвал их. Сначала он показал мне свои быстроту и силу, а затем… покорность. Он лег передо мной, стоило только попросить. Великий чернокрылый эрт подчинился, невзирая на то, что вокруг были враги.

Эймвир нахмурился, глядя в дальний угол жилища. Еще одна деталь сложной задумки показалась ему.

– Он потерял голову, лишь почуяв твой запах. Эрт подчинился не тебе, а Зову Крови, Мирель.

– Ты говорил, что однажды я найду того, кто поймет меня. Если Зов Крови так волнует его, то мы оба поняли бы друг друга.

– Дикие летуны только этим и живут! Понимают друг друга через кружащий голову Зов Крови.

– Но тогда почему зеленому эрту было все равно? Он даже дышал на меня! Пытался изувечить.

– Он был истинным зеленым?

Мирель посмотрела Эймвиру в глаза. Она поняла, почему наставник задал этот вопрос.

– Кажется, да.

– Тогда всё сходится. Чернокрылые - это те, кто перемешал свою кровь. Их поведение непредсказуемо. И они теряют голову так сильно, что даже не могут сражаться. Тем более, если поводом служит Зов Крови.

– Я тоже теряю голову!

– Нет, Мирель. Чернокрылые неровня тебе. Ты лучше, чем они. Благоразумнее. Будь на твоем месте чернокрылая бестия, меня бы уже похоронили.

Северная отвернулась.

Гойнер

постарался открыть дверь еще тише, чем в предыдущий раз, но та предательски скрипнула. Смущенный, он выглянул в проем и вопросительно посмотрел на Эймвира. Кажется, исследователь уже достаточно долгое время слушал их разговор снаружи. Наставник молчаливо махнул ему рукой, мол "все хорошо".

– Тогда я оставлю его здесь, - исследователь поставил ведро недалеко от входа, - Доброй ночи, Мирель.

– И тебе, Гойнер.

– Твой наставник выпил много вина и может наговорить небылиц. Не воспринимай всерьез всё, что он…

– Доброй ночи тебе, брат Гойнер, - усмехнувшись, ответил Эймвир.

Исследователь откланялся и ушел.

– Сколько это продлится? Сколько мне терпеть, Эймвир?

– Немного. Осталось совсем немного. Ты отлично справляешься. И для этого тебе не нужны никакие «причудливые деяния».

Мирель пододвинулась ближе к нему и положила голову на колени. Теперь она расслабилась. Эймвир поглаживал её шею и размышлял.

Роглан знал о том, как подействует ищущая северная ирэль на отпрыска Кейнерта. Достоверно знал.

Скорее-всего другие ирэль не влияют на чернокрылых так сильно, иначе никто бы в своём уме не решил выставлять на границу столь неблагонадежные патрули. Ведь плененные зеленые ирэль у императора наверняка имеются. Зеленые летуны - самые распространенные, неприхотливые, самые уравновешенные и, насколько слыхал Эймвир, без проблем размножаются даже в неволе.

Что дальше?

Можно предположить, что для северных из-за их редкости действительно характерна повышенная чувствительность к Зову Крови. Ведь продолжать род в суровых условиях как-то нужно, и в живых остались лишь те, кто к этому стремился больше всего. Поэтому Мирель так озабочена эртами.

Сходится? Вполне.

Отпрыски и, вероятно даже сам Великий Кейнерт, оказывается, тоже могут подвергаться очень сильному влиянию Зова Крови. Причем объектом их внимания…

Эймвир тихо кашлянул в кулак и заметил, что начинает потихоньку дрожать. Как наставнику, ему не следовало размышлять об этом.

… Да, объект их внимания, по всей видимости, именно северная ирэль… Северная!

То есть можно предположить, что они, а следовательно, и Кейнерт… имеют кровь северных?

От следующей своей мысли он чуть не ругнулся в голос.

… Почему тогда обожаемые северные исчезли с другой стороны гор? Ведь они тоже там обитали. Неужели сам Кейнерт приложил к этому руку? Прямо как в легенде Коргвина.

Возможно, ощутив столь сильный Зов Крови при встрече с северной ирэль, Кейнерт осознал, что их существование ставит под угрозу жизни всех остальных летунов. Ведь тогда его отпрысков было, наверное, даже больше, чем других, естественных «младов». И всех их можно было свести с ума, показав северных. Люди хитры и воспользовались бы любой возможностью угробить его планы. Так наверняка думал Великий и решил действовать на опережение. Уничтожил одних, чтобы дать жизнь и свободу другим.