Порождение Тени
Шрифт:
Он посмотрел на кожу Эревиса, как будто видел, что тот — не просто человек.
— Но Латандер дал мне силу заглядывать в чужие души, и я вижу внутри тебя тьму. Она заметна любому зрячему.
Кейл знал, что это правда, но был слишком зол, чтобы признавать это вслух.
— Тьма есть в каждом, Корринталь, — ответил он. — Я, как и ты, сужу по поступкам. Тот святой символ, что ты носишь, не имеет для меня никакого веса.
Они смотрели друг на друга ещё мгновение. Наконец Абеляр кивнул.
— Что ж, хорошо, — сказал он.
— Хорошо, —
Когда они достигли саэрбского лагеря, Тамлин, Кейл и Абеляр устроили совет наедине, возле костра среди палаток. Ускевренские гвардейцы и саэрбские солдаты поставили людей в дозор и отправились спать.
Тамлин перевёл взгляд с Кейла на Абеляра. Свет костра выхватил мешки у него под глазами.
— Если мы будем сражаться, — он пристально разглядывал Абеляра, — и я говорю «если», поскольку даже в том случае, если я соглашусь с вашим предложением, у меня нет безоговорочной власти посылать Селгонт на войну — это решение должен обсудить и принять Старый Чонсель…
Абеляр сказал:
— Они будут сражаться. К вашим стенам подступит армия. Они будут сражатся или умрут.
Тамлин вздохнул.
— На кого ещё мы можем рассчитывать в качестве союзника?
Абеляр откинулся назад и покачал головой.
— Ни на кого. Дворене либо приняли сторону Ордулина, либо пытаются сохранить нейтралитет, пока буря не минует.
Выбранные им слова показались Кейлу зловещим знаком. Абеляр продолжал:
— Даже дворяне в Саэрбе и окрестностях упали духом. Мой отец мог бы сплотить их, но он в йоннской Дыре — а я не он.
Младший Корринталь спокойно посмотрел на Тамлина.
— В этом отряде у меня две сотни и одиннадцать человек. Ещё две, может быть, три сотни я смогу собрать в Саэрбе. Вместе с вашими силами это всё, что стоит против Мирабеты.
Тамлин покачал головой.
— У вас четыре сотни? В лучшем случае пять? У Мирабеты будут тысячи. Я смогу собрать две тысячи, вряд ли больше, при условии, что Старый Чонсель согласится, что война — наш единственный вариант действий.
— Это единственный вариант, — подтвердил Корринталь, и Кейл обнаружил, что согласен с ним.
— Откуда нам это знать? — спросил Тамлин, по-прежнему хватаясь за соломинку. — Возможно, Даэрлун прав. Мы мирно подождём и посмотрим, как будут развиваться события.
Прежде чем Абеляр смог ответить, вмешался Кейл:
— Милорд, вы ведь читали заявление. Мирабета объявила Селгонт и Саэрб врагами Сембии. Если Абеляр говорит правду, большинство дворян готовы поддержать её игру.
— Я всегда говорю правду, — сказал Абеляр Кейлу.
— Посмотрим, — парировал тот.
— Мирабета Селькирк не хочет войны, — обратился Абеляр к Тамлину. — Война просто необходима ей. Это предлог, чтобы захватить и удержать власть. Я смотрел ей в глаза, хулорн, видел её душу. Кроме власти, для Мирабеты ничего не имеет значения. А её козни поддерживает племянница, Элирил Хравен, которая служит тёмному покровителю.
Кейл был согласен, но держал свои мысли при себе. «В конце концов всё это приведёт к Магадону, — сказал ему Маск, — хотя, возможно, результат тебе не понравится».
Абеляр продолжал.
— Если мы будем бездействовать, нас повесят, как предателей. Никакого мира перед объявлением войны. Мирабета не может этого допустить.
Слова Абеляра тяжким грузом легли на всех троих. Какое-то время они сидели в молчании.
— А что насчёт Кормира или корманторских эльфов? — спросил Кейл.
— Наверняка они будут рады, если сембийцы будут драться с сембийцами, — ответил Абеляр. — Возможно, одни или другие вступят в войну на каком-то этапе, но только когда всё прояснится.
— Я всё равно отправлю к ним гонцов, — сказал Тамлин. — Нам нужны хоть какие-то союзники.
— Да, — отозвался Абеляр. — Мы должны так поступить, если не хотим, чтобы Сембией правила Мирабета Селькирк и тот из тёмных богов, которому она служит.
Он просветлел.
— А пока у друг друга есть мы и Латандер.
И Маск, подумал Кейл, но не стал говорить вслух.
На следующее утро конный отряд из Селгонта прибыл в лагерь саэрбцев и сообщил, что хулорн в опасности. Эревис чуть не рассмеялся.
Глава тринадцатая
На следующий день Абеляр, Кейл, Тамлин и объединённый отряд саэрбцев и селгонтцев отправились обратно в Селгонт. Солнце снова украло у Кейла теневую руку. Он не стал скрывать обрубок, и Абеляр обратил на это внимание.
Кейл посмотрел прямо на него и сказал.
— Я шейд, Корринталь.
Он больше ничего не стал объяснять. Абеляр какое-то время рассматривал его, потом сказал:
— Латандер и Маск, свет и тень. Война сводит странных союзников.
Кейл поглядел на Абеляра.
— Действительно. Давайте найдём ещё нескольких и отправим Мирабету на эшафот вместо нас.
— Давайте, — мрачно согласился Абеляр. — И её племянницу тоже.
Возвращение в Селгонт было невесёлым, но не отягощённым событиями. Кейл держался рядом с Тамлином, но они почти не разговаривали.
Когда они приближались к Высокому мосту, Тамлин сказал ему:
— Господин Кейл. Мне хотелось бы, чтобы хулорном был кто-то другой.
Кейл понимал подобные чувства и ценил то, что Тамлин ему признался. Похожие мысли преследовали самого Эревиса, когда он стал Избранным Маска.
— Ответственность — тяжкое бремя, милорд. Вы понесёте его.
— Вы должны, — добавил Абеляр. — Или Сембия погрузится во мрак.
Тамлин сделал пренебрежительный жест.
— Вы смотрите на вещи сквозь призму своей религии, Абеляр. Это не битва добра со злом. Это политика. Не больше и не меньше.