Порождения ехиднины

Оуэн Анна Нэнси

– "Психопат" в данном случае сокращение - от антисоциальной психопатии. Это правда, - пожимает плечами Максим.

Кейс ощущает, что в связках дерется стая бабочек: щекотное нервное хихиканье идет горлом. Сидящий рядом молодой человек явно не осознает всей иронии ситуации.

– Это тоже... по справочнику?

– Нет, почему же, по заключению университетской медкомиссии. На середине четвертого курса меня отправили на комиссию, вынесли вердикт и на его основании перевели на гражданский факультет.

– Ка-ак интересно! У тебя есть на руках это заключение?

– Нет, но в личном деле должно быть. А что тут интересного?

Вот же развесистый

лопух!..

– То, что это расстройство является основанием для немедленного отчисления из данной системы ВУЗов и входит в список "запрета на профессию" для всех силовых структур. Мне интересно, с каких чертей сначала комиссия, а потом два декана и ректор пошли на должностное преступление? И еще интереснее - что на самом деле значилось в заключении? Потому что у вас здесь бордель, но личные дела проверяют даже в борделях, и достаточно увидеть шифр диагноза, чтобы не рассматривать кандидата на должность. Такую ошибку не сделают даже в этой кривой конторе. Значит, либо бумаги не было, либо написано в ней было не то, что сказали тебе и, как я понимаю, половине факультета. Это исключительно с позиции логики.
– С позиции специалиста Кейс делать заключение не хочет. Был бы повод трудиться, так нет же повода, нет совсем.
– Я думала, что ты знаешь такие азы.

Он, конечно же, знал. На лице написано. Знал - и не соотносил с собой. Смешно. Так привык к своему имиджу, что отсек от сознания факт явного и безобразного нарушения закона. Допустим, поначалу нарушение было ему выгодно - обошлось без отчисления. Кстати, тут бы начать носом землю рыть: почему обошлось, почему? Но потом-то... диагноз, ставящий крест на карьере - пора в суд подавать. Нет, эти люди ничем не рисковали. Никакого документа не было в природе. Кстати, он сказал "вердикт". Великолепная оговорочка.

– Так что ты делал-то?

– Я не заводил личных контактов. Мог бы, но не хотел. Никогда не понимал, зачем. Разве что навык какой-нибудь новый обкатать. Мне казалось глупым тратить время на развлечения и обмен теплом. Университет - чтобы учиться, а не выступать на концертах и репетировать эти выступления. В военном училище все это нас заставляли делать приказом, а тут - можно выбирать, вот я и выбирал. Не понимал, что такое авторитет, почему если этот авторитет делает ошибку в формуле, я должен поправить его наедине после лекции. Почему нужно делать упор на минимизацию жертв, если в условиях задачи это не прописано. Зачем их вообще минимизировать, если можно получить больший эффект. Почему вообще в правилах столько "сам должен понимать" - если все все понимают по-разному. И конечно со всеми спорил. Даже не спорил, спрашивал "почему" и "зачем", и если ответы меня не устраивали, я их разносил в пух и прах. Ставил опыты. На себе, - лопух улыбается.
– С наркотиками в том числе. И на окружающих - без наркотиков, конечно, зачем нарушать закон по пустякам? Ну и всегда считал, что быстрее заставить кого-то поступить нужным образом, чем дожидаться, пока он сделает все по своей воле. Заставить захотеть - проще всего. Экономичней.

– Ужас, - подводит итог Кейс.
– По последним двум пунктам - ужас. Остальное не стоит выеденного яйца. Скорее, это проблемы милитаризованной учебной структуры. Ты хоть профессоров с кафедры не скидывал, как я понимаю.

– Не доводилось.
– Похоже, что глумливое сожаление не вполне наигранное.

– Ну вот, какой же из тебя после этого психопат... Спроси меня, почему я начала учиться в Кракове, а закончила в Бостоне, и я тебе расскажу.

– И...
– вопрос прерывается жужжанием

гарнитуры. Максим внимательно выслушивает бубнение, на глазах расцветая и начиная полыхать всеми цветами радуги, как салют в ночи.
– Отлично! Дождитесь экспертов. Благодарю!
– Коробочка с новостями обалдело умолкает.
– Они нашли старое место работы Моро. Третий пункт в списке. Побережье.

Не так хорошо, как сам Моро, живой или даже не живой, но мы не промахнулись с критериями. Есть от чего цвести и фонтанировать. Теперь счет пошел на часы. Второй список по первой выборке. Первый список по второй, второй по второй. Теперь все упирается в работу мобильных групп, а вот с этим у корпорации проблем нет.

– Я должен быть не здесь.
– Кейс оказывается в полуметре над полом, проворачивается в воздухе раза четыре, потом ее ставят на землю - с размаху, как шахматную фигурку на доску.

– Вот теперь я согласна, что ты психопат!
– кричит вслед доктор Камински, но напарник, кажется, уже на другом этаже. Или в другом полушарии.

***

Место для религиозных отправлений крайне редко пустует, такова уж его судьба. Дверь не успевает остановиться, плеск створок, еще не стихнув, вновь достигает максимума. Кейс поворачивает голову и видит там человека, которого хотела бы видеть в последнюю очередь. Или хотя бы часов через десять-двенадцать. Ступор "надо что-то сказать" возвращается во всей красе, даже с удвоенной силой.

Вчера эта женщина сюда заходила, но было не до нее - работа только начиналась... вчера? ВЧЕРА?! Вчера в это же время или чуть позже она просыпалась в Веракрусе. Потом были: прогулка под дождем, вертолет, работа, финишная прямая... все это заняло сутки? Не неделю, а сутки?!

И вот она стоит передо мной, и нужно ей что-то сказать, и нельзя пока ей ничего говорить, потому что это мать младшего Антонио, и потому что она ничего не требует, не теребит, не распоряжается - и даже, кажется, ничего уже не ждет. Просто смотрит как внезапно разбуженный лунатик.

– У вас замечательный мастер, - говорит Кейс. Чистая правда. Так подстричь густые жесткие волосы синьоры да Монтефельтро, чтобы в любое время, без укладки, спросонок лежали безупречно - это подвиг. Но сейчас женщина или придет в сознание, или перейдет к драке. И то, и другое - уже результат.

– Да, - кивает романка, - но вам я его посоветовать не могу. Когда он стрижет, он разговаривает.

Что значит "разговаривает"? Они все разговаривают. Молчаливый парикмахер - это как единорог. Встречается только в бестиариях. Судя по всему, одно из условий при поступлении - язык без костей и генетическое родство с сороками. Разговаривает... это, что, ее муж стрижет, что ли?

Боже, думает Кейс. Я могу себе представить какого-нибудь владельца всего и вся с садовыми ножницами в оранжерее. А вот с парикмахерскими - уже никак. Черт, как оригинально люди проводят досуг!..

Кстати, у меня до сих пор не дошли руки... не дошли ноги познакомиться лично с отцом разыскиваемого и высказать оному отцу хотя бы пару-тройку подобающих формальностей. Не то чтобы это жизненно необходимо, но все-таки лежит в области приличий, которые нельзя нарушать без достойных поводов. Сейчас и здесь поводов нет, поскольку все вокруг крайне милы, за вычетом жабы, но жабу уже вычли окончательно. Так что в ближайшие 3-4 часа, пока Королева будет жужжать, а мобильные группы -проверять адреса... а без добытых ими результатов или отсутствий работать смысла нет, надо исправить ошибку. Навестить этого незадачливого господина. В конце концов, просто интересно.