порп
Шрифт:
Бабушка улыбнулась ему.
– О, нет, у этого фильма категория 17+. Клэр лучше посмотрит «Историю вечной любви».
Они пытались вытащить Клэр из хандры. Она поддавалась неохотно, но они всё равно продолжали это делать.
– Нет, бабушка, я не хочу смотреть «Историю вечной любви», это же история про Золушку, а она глупая!
– Широко улыбнувшись дедушке, девочка продолжила: - Я хочу увидеть задницу Мэла Гибсона.
Бабушка и дедушка улыбнулись друг другу и вернулись к своим любовным заигрываниям:
– Не думаю, что Ширли и Джордан это одобрят, - сказала
Подросток-Клэр заглянула поверх бабушкиного плеча.
– Дедушка, «Смертельное оружие» начнётся через двадцать минут. Если поторопимся, то сможем на него успеть.
Хандра была забыта, и ей казалось, что она только что добилась своего. Клэр заполнила теплота, когда она увидела себя в ситуации, где ею манипулировали, но с любовью.
Бабушка удивила Клэр:
– Эй, я тоже иду. Не хочу пропустить задницу Мэла.
Бабушка подмигнула дедушке. Картинка снова начала расплываться перед глазами, и последнее, что увидела девушка, - это как они втроём выходят за дверь, направляясь в кино.
Клэр удивилась, почему же она раньше не вспоминала об этом эпизоде. Потом она поняла, что в этом нет ничего необычного. Она росла в удивительной семье, окружённая бескорыстной любовью и вниманием. Где-то на жизненном пути она позабыла, что значит чувствовать, и забыла то тепло, аура которого заставляет каждого человека ощущать счастье. Вернулась темнота, тишина сочеталась с ощущением безмятежности и тепла. Постепенно темнота начала сгущаться, а тепло растворялось. В холодной тьме она снова услышала голоса. Она затаилась.
– Клэр, поговори с нами. Открой глаза.
Это был не приказ. В отчаянном голосе Тони угадывалась просительная нотка. Ей не хотелось открывать глаза. Она хотела спать и чувствовать тепло.
– Мисс Николс, мисс Николс.
Глубокий незнакомый голос уже обращался не к ней, а к кому-то другому:
– Если в ближайшее время она не придёт в себя, нам придётся кормить её внутривенно. Лекарства, удерживающие её без сознания, уже вышли из организма. Она реагирует на определённые сигналы, но нельзя судить о её состоянии до тех пор, пока она полностью не очнётся. Иногда организм отключается сам по себе, чтобы излечиться и избежать боли.
Появились другие голоса, а потом она услышала, как незнакомый голос снова заговорил:
– Похоже, боль уменьшилась, благодаря лекарствам. Это должно помочь ей очнуться.
Клэр больше не желала их слушать или знать, о ком они разговаривают. Она просто хотела спать, чувствовать тепло и вернуться к своим воспоминаниям.
– Подъём, соня. У тебя есть своя комната.
Клэр услышала свой собственный голос. Он звучал весело и игриво. Однако она не видела себя или того, с кем разговаривала.
– Но мне эта комната нравится больше. И эта кровать мне тоже нравится больше.
Другой голос дразнил и усмехался:
– В самом деле? Эта двухъярусная узкая кровать? Именно она тебе нравится?
Они оба захихикали.
– При условии, что здесь ты.
Клэр увидела двоих в виде большой горки тел под одеялами, смеющихся и заигрывающих друг
– Клэр, я хочу жениться на тебе.
– Ага, конечно.
Она ему не поверила. В её планы не входило замужество. Однако намерения молодого Саймона были серьезными. Теперь, когда Клэр наблюдала со стороны, она задавалась вопросом: что бы было, если бы она согласилась?!
– Нет, правда. Мы можем дождаться окончания учёбы или можем сбежать сегодня же. Я совершенно свободен, как насчёт тебя?
Он притворялся, что ему весело, но в его голосе слышалось гораздо больше искренности, а не просто намёк.
– Давай в другой раз? Ладно?
– Клэр прикусила его за ухо.
– Думаю, папа расстроится, если я решу выбросить год учёбы ради того, чтобы выйти замуж во время весеннего семестра.
– Я хочу жениться на тебе, а не разрушить твои мечты… мы всё ещё можем закончить учёбу, а ты можешь стать известным метеорологом.
– Саймон не расстроился, лишь нежно улыбнулся и продолжил: - Известным метеорологом по фамилии Джонсон.
Он игриво прикусил её за ушко и позволил ей проделать то же самое с собой. Они лежали на узкой двухъярусной кровати и разговаривали часами. Клэр смотрела на них, её сознание затопили воспоминания. У них было столько общего: мечты, амбиции, проблемы, провалы, надежды и достижения. Ничто не могло помешать этому взаимному обожанию и привязанности первой любви.
Они выбрались из постели и оделись в спортивные брюки и толстовки с эмблемой университета Вальпараисо. Клэр собрала свои волосы в хвост. Глядя на неё сейчас, она ругала себя. Ей нужен душ, немного макияжа и, безусловно, расческа. Саймон же ничего не замечал. Комплименты перемежались объятиями и поцелуями. Он считал её красивой и души в ней не чаял, вкладывая эти чувства в каждое свое слово. Они оба были по уши влюблены. Клэр и Саймон обсудили ресторанчики возле университетского городка, где можно было поужинать, такие как: «Тако Бэл», «Макдональдс», «Пицца Хат» или «У Вэнди». Поцеловавшись горячо и нежно, они договорились, что пойдут в «Тако Бэл». Никаких претензий, никаких правил, только тёплые отношения и неиссякаемая потребность быть вместе.
Как только они вышли за дверь студенческой комнаты, Клэр окинула взглядом беспорядок: одежда разбросана по полу, кровать не заправлена, коробка из-под пиццы лежит возле мусорной корзины, - и в этом она увидела домашний уют. Картинка исчезла, окрасившись в чёрный цвет, но чувство любви осталось. После всего увиденного она лишь думала: «Пожалуйста, не исчезай. Я хочу, чтобы всё продолжалось». Но картинка начала постепенно расплываться.
Медленно она растворилась, ускользнув в холодную тьму. Клэр ощутила такой холод, что ей захотелось закутаться в одеяло, во что угодно, только тёплое… пожалуйста. Если нужно, она готова молить об этом. Холод был таким пронизывающим!