Порри Гаттер и Каменный Философ
Шрифт:
Через пять минут самые нетерпеливые начали шептаться и покашливать. Через десять минут эпидемия кашля напала на добрую половину зала. Недобрая половина откровенно посвистывала и шаркала ногами. Еще через несколько минут один из преподавателей сорвался с места, подбежал к колпаку и стал что-то сердито бормотать.
– А? Чего? – зашевелился волшебный галантерейный предмет. – Распределение?
Волшебник закивал, не прекращая настойчивый шепот. Порри показалось, что он ослышался:
– По факультетам распределяет эта старая шляпа?!
– Не старая шляпа, а Древний Распределительный Колпак, – ответил Сен
– Жрать небось хотите? – захихикал Колпак, повернувшись к студентам.
Аудитория отозвалась утробным гулом.
– Ладно, так и быть. – Колпак на секунду задумался и провозгласил: – Всех в Чертекак!
Студенты радостно завопили и развернулись к столам в расчете на появление долгожданного ужина. Но столы остались пустыми (если не считать солонок и перечниц), а учителя – крайне недовольными. Сразу несколько волшебников бросились к шляпе, размахивая руками, тихо шипя и ругаясь. Порри смог расслышать только отдельные непонятные слова «тарификация», «полставки» и «загрузка». Видимо, это были отрывки каких-то страшных заклятий. Колпак никак на них не реагировал.
В конце концов пришлось вмешаться самому Бубльгуму. Он воздел безмятежный взор к потолку и громко сказал:
– А что, мистер Клинч, моль в кладовой №4 до сих пор не выведена?
Из-за портьеры появился здоровяк зловещего вида. Судя по всему, у него с магическим головным убором были свои счеты, потому что Колпак сразу обмяк и буркнул что-то вроде: «Давайте, только быстро».
Преподаватели рысью вернулись в президиум. Возле колпака остался только аспирант, который прочистил горло и произнес ломающимся голосом:
– Амели Пулен!
Черноволосая большеглазая девочка подбежала к Колпаку и безбоязненно нахлобучила его на голову.
– Так, – сказал Колпак. – Это уже слишком. Девочка! Что за фамильярности?! Ты что, в магазине?! Ты что, меня купила?! Это собеседование, а не примерочная! А теперь немедленно… То есть наоборот, ме-е-е-е-едлен-но, я повторяю, ме-е-е-е-е-е-едленно… поставь меня на место!…
Амели осторожно стянула шляпу и вернула ее на подставку.
– А то ишь, начитались модных книжек… – пробурчал Колпак, надевая очки. – Ладно, собеседуем. Первый вопрос. Какие причины побудили вас подать документы в Школу Магии. Или, говоря другими словами, какого черта ты вообще поперлась в Первертс? Ну что ты молчишь? Я мысли читать не умею.
– Мне интересно, – мгновенно ответила девочка.
– Ей, видите ли, интересно, – язвительно произнес Колпак. – Ей. Интересно. А о других ты подумала?
– Подумала, – реакция Амели была отменной.
– Ох уж эта молодежь, на все у них готов ответ, – разочарованно сказал Колпак. – Последний вопрос. Можно ли делать людям добро, если они об этом не просят?
– Только если они очень сильно об этом не просят, – без запинки выпалила девчонка.
– Ну что ж, решение очевидно, – Колпак выдержал томительную паузу. – Слезайблинн!
Амели охнула и пошатнулась. В глазах блеснули слезы. Было похоже, что она с большим удовольствием согласилась бы работать официанткой в закусочной.
– Что, испугалась? – довольно заухал Колпак. – Ладно, не боись. Орлодерр.
Амели опрометью бросилась к столу Орлодерра. На полдороги она обернулась и сфотографировала Распределительный
Дальше пошло не лучше. Колпак задавал бестактные и риторические вопросы, беспричинно тянул с выбором, ни с того ни с сего надолго задумывался, путал имена и названия, придумывал несуществующие факультеты, внезапно менял решения, короче – отрывался по полной программе. Изредка для разнообразия зловредная шляпа заявляла: «Выгнать не зачисляя!» или «В приют для слаборазвитых!». Часть старшекурсников уже откровенно спала или резалась в «камень-ножницы-пергамент» [28] , а в первых рядах еще оставалось человек сорок недораспределенных.
28
КНП, популярная полуподпольная азартная игра. Почти половина представителей TopMagic-100 сделали своп первый миллион, выиграв его в КНП.
– Да, – зевнул Сен. – Предсказываю, у нас будет не ужин, а ужинозавтрак. А может и…
– …зачислить, оштрафовать и выгнать, – вынес очередной вердикт Колпак. – Следующий!
– Сен Аесли! – объявил аспирант.
Услышав «Аесли», шляпа сразу перестала хихикать.
– Аесли? Сын мистера Аесли из Департамента Затуманивания, если не ошибаюсь? – зачастил Колпак. – Прошу вас, мистер Сен Аесли. Один вопрос и четыре варианта ответа. Где вы хотите учиться? Орлодерр, Слезайблинн, Гдетотаммер и, извините, Чертекак.
– Пожалуй, правильным ответом будет Орлодерр, – величественно произнес Сен. – Или Слезайблинн? Или вот Гдетотаммер. Как вы полагаете, Гдетотаммер хороший вариант? А я могу?…
– Ну конечно! – воскликнул Колпак. – Уберем два варианта. Орлодерр или Слезайблинн?
– Пожалуй, для начала я бы поучился… – теперь уже Аесли выдержал театральную паузу, – …в Орлодерре.
– Поздравляю, совершенно верно, – прошелестела шляпа и чуть ли не поклонилась. Сен направился к столу своего нового факультета, а Колпак тут же злобно ощерился и зловеще проскрипел: – Следующий.
Следующему после Аесли (а это оказался Кряко Малхой) очень не повезло, – отыгрываясь за подхалимаж перед сыном важного правительственного чиновника, Колпак измывался над бедолагой добрых полчаса, пока наконец не отправил несчастного Кряко в Слезайблинн.
– А ведь его здесь нет, – неожиданно сказала Мергиона.
– Кого? – вздрогнул Гаттер.
– Четверокурсника. Ну, того бугая из поезда. Помнишь, образец для нашего дубля?
– Так это же хоро… Ой… А кто же был в поезде?
– Вот именно. Если такого студента в Первертсе нет, значит, к нам приходил…
– Мергиона Пейджер! – изрядно охрипший аспирант уже еле держался на ногах.
Мерги встала и решительно зашагала к Колпаку.
«Кто к нам приходил? – Гаттер почувствовал, что начинает бояться. – Оборотень? Гоблин? Демон? Мордевольт, переодетый оборотнем?!».
– Стой там! – вдруг завопил Колпак. – Больше ни шагу! Я протестую! Эта ведьма уже здесь училась, – он возмущенно повернулся к президиуму. – Это же Пейджер! Я ее помню… Что? Кто? Дочка? Чтоб я сдох…
Очевидно, о маме Мергионы у волшебной шляпы остались самые неприятные воспоминания. Колпак насупился: