Порри Гаттер и Каменный Философ
Шрифт:
И завхоз принялся сгребать в совок обломки Философа. «А я предупреждал», – сказали каменные губы. «А помолчи, – сказал Клинч, – а то отдам Развнеделу чинить».
– Я не девочка, – возразила Мерги, – я бесшумная тень в ночи.
Бесшумная тень сладко, с хрустом в челюсти зевнула и посмотрела на Порри.
– А теперь, Гаттер, ты должен немедленно начать дергать меня за уши. Приступай.
– Мерги, да перестань ты, – слабо запротестовал мальчик. – Ты и так лучший боец в мире. Ну зачем тебе еще смертоносные уши?
– Дурак ты, Гаттер. У меня день рожденья. Мне двенадцать, малыш.
– Вот не повезло, – огорчился Клинч. – День
Эпилог
Когда рукопись попалась на глаза вашему скромному и покорному слуге, спасать что-нибудь было уже поздно. Примитивный стиль изложения, полное отсутствие описаний природы, коверкание фактов в угоду «художественной правде», глупое хихиканье по поводу и без оного – вот что представляет собой книга, которую вы держите в руках. А чего стоит бесконечное прерывание повествования бессмысленными примечаниями [167] ! Более того, авторы в силу легкомыслия своего – и своего же недомыслия – решили, что произведение такого масштаба может обойтись без эпилога!
167
Чем еще можно объяснить обилие примечаний, кроме неспособности авторов связно и последовательно излагать свои мысли? – Примеч. Бальбо.
К счастью, им удалось уговорить меня,
К счастью, мы договорились о том,
К счастью, я уломал этих упрямых,
Надеюсь, авторы не смогут возражать, когда увидят созданный мной эпилог в отпечатанном тираже книги.
Читайте и ощутите, как много потеряли вы оттого, что история Второго Падения Темного Владыки была написана не мною.
Искренне Ваш,
Бальбо Рюкзачини.
Пронзительная, словно боль от старой сабельной раны, заря опускалась над Первортом. На ее фоне замок напоминал пятерню великана. Большим пальцем, несомненно, была приземистая башня Чертогора. Требовательным указательным перстом пронзал темнеющее небо Орлодур. Выше всех, словно в неприличном жесте, торчал средний палец – Главный Магический Корпус. Слезайбанг и Гдетотумор выполняли скромные функции безымянного пальца и мизинца.
– Гдетотумор, – вздохнула прекрасная мисс Сюзаниэль, кутаясь в свой зачарованный эльфами плащ. – А ведь ещё три месяца назад его не было!
– Три месяца назад… – гордый профиль профессора Лушша, по праву носящего звание Белоснежного Мага, светился в темноте. – Мы все были другими три месяца назад.
– Кто бы мог подумать – красивым звучным голосом проговорил иссеченный шрамами генерал Клин, – к каким великим последствиям могут привести деяния маленького человечка.
Дружное веселье было ответом на непривычно пышную речь обычно немногословного воина. Запрокинув голову, разливала хрусталь мелодичного смеха МакКанарель, усмехался в пышную бороду царь гномов Стахус, оглушительно хохотал сам генерал. Великан Харлум гоготал так, что вервольфы в соседнем лесу испуганно жались друг к другу. Трое детей, на долю которых выпало воистину недетское испытание, несмело улыбались друг другу.
Только один –
– Не тушуйся, друг Бульбо! – воскликнул Стахус, и крепкая рука в кованой золотой перчатке легла на плечо маленького героя. – Я гном. Я привык работать кайлом и молотом в мрачных подземельях, а не языком на буйных застольях, но послушай, что я тебе скажу. Велик или мал человек, решает не портной со своим портняжным метром. Истинно велик тот, кто в минуту смертельной опасности, забывая о себе, бросается на врага, который кажется непобедимым. Вот тебе моя рука, друг Бульбо, и вот тебе мое слово. Какая бы беда не случилась с тобой, какой бы рок тебя ни преследовал, в подземном царстве Кар-Дон ты всегда сможешь найти и защиту, и кров, и богатства. А также то, что дороже всякого богатства – настоящих друзей.
– Эти хитроумные гномы своего не упустят! – прогрохотал Харлум. – Нечего тебе лазить по их темным пещерам, друг Бульбо! Ежели будет нужда, где бы она тебя ни застала, любая магическая тварь придет тебе на помощь. Просто скажи: «Именем и правом Харлума Беспощадного!»
Последнюю фразу великан гаркнул так, что ветер прошелестел по макушкам Волшебного Леса. Или это магические существа подтверждали свою готовность служить воле хозяина?
– А к нам, – звонко подхватила Сюзаниэль Великолепная, – заходи и просто так, без всякой беды и нужды. Почетное место на пиру тебе обеспечено.
– А вдруг пира не будет? – смущенно пробормотал Бульбо, который при звуках голоса прекрасной колдуньи терял голову и начинал говорить глупости.
– Как не будет?! – глубоким как мудрость голосом воскликнул Лушш Белоснежный. – Если ты почтишь нас своим посещением, пир состоится непременно!
Наступала самая щемящая часть прощания. Светлые Маги, Великий Воин, Повелитель Существ и Царь Гномов понимающе переглянулись и отступили в тень.
Теперь они остались наедине: трое детей и Бульбо. И все четверо не могли произнести ни слова. Да и что тут можно было сказать?! Как благодарить того, кто спас тебе не только жизнь, но и душу, кто вырвал из цепких лап того, кого и по имени назвать страшно?
– Спасибо, – пытаясь удержать слёзы, прошептал Пурри.
– Ты… ты очень хороший, – проговорил косноязычный Сон.
А худенькая Марго просто бросилась Бульбо на шею и разрыдалась, рассыпав по его плечам свои волосы цвета червонного золота.
– Ну ладно вам, – смутился герой.
Хотя никаким героем Бульбо себя не чувствовал. Он просто помогал своим друзьям. И если Тёмный Властелин пытался ему в этом помешать – что ж, тем хуже для Тёмного властелина.
– Прощайте! – пересилив себя, воскликнул Бульбо. – Спасибо вам, великие маги! Удачи, уважаемый гном! Будь счастлив, опасный Харлум! Пусть улыбнется тебе богиня победы, генерал! Берегите детей, пусть всё у них будет хорошо. А если опять Тень начнет сгущаться над Миром – вы знаете, где меня найти.