Порт-Артур — Токио
Шрифт:
«Ловушка? Или что это? Случайность… Нет. Конечно, ловушка… Какие случайности на войне… И значит, надо немедленно выходить из боя. И отходить… Бежать? Невозможно! По состоянию на данный момент бой нами по потерям проигран. Я не имею права отступить прямо сейчас, потеряв созданный такими жертвами позиционный и качественный перевес для практически уже подготовленного победного эндшпиля!»
Того неожиданно поймал на себе взгляд английского наблюдателя Пэкинхэма. Взгляд настороженный и тревожный. Англичанин, похоже, тоже все понял…
«Боги! О чем это я? Какой перевес, какое, к демонам, качество, если русские выставят сейчас на
И что? Отступать?! Когда все ждут с минуты на минуту перелома и победы? Не добить эти два подставившихся броненосных крейсера. И бросить на погибель не только „Фусо“, но еще и „Адзуму“, который никак не может оправиться и уже не поспевает за нами…
Этот расклад, даже после подхода наших подкреплений, не сулит в будущем ничего хорошего. Особенно после того, как к Макарову придут еще два новых броненосца типа „Бородино“ с Балтики. Да и снабжение для Артура и армии они сейчас доставят.
Или рискнуть? Не задерживаясь, по дуге: сперва рубануть по пути два этих броненосных крейсера, потом, разогнав мелочь, правым бортом — транспорта с гвардейцами: сколько сможем на проходе перебить и покалечить, столько и сможем. Далее по обстановке: „пересветы“ и Чухнин. Выбрать наиболее поврежденных и постараться утопить. Кстати, нужно приказать нашим истребителям начать их искать, а после добить, кого смогут…
Затем до темноты полным ходом идем на юг. Ночью оторваться, а дальше… Дальше решим, что дальше. Можно и у англичан отбункероваться.
Ну: или — или. Определяться мне нужно прямо сейчас»!
Морской сборник, № 5 за 1920 г.
Ночь прошла неспокойно, «Очаков» донес, что увидел какие-то неизвестные суда на западе, но приближаться не стал, опасаясь ловушки, несколько раз играли минную тревогу будто бы из-за обнаруженных миноносцев, но при внимательном рассмотрении никто ничего не видел, несмотря на лунный свет, довольно хорошо освещавший пространство. Как я узнал потом — «Новик» даже гонялся за этими «миноносцами», но и на нем никто наверняка не мог сказать: были они, или сигнальщикам почудилось. Особо опасались последних двух часов перед рассветом, когда уже зашла луна — самое время миноносцам нападать, но обошлось.
Посветлело небо на востоке, скоро восход. Наши дозорные крейсера что-то заметили. По эскадре пробили боевую тревогу, на разведку побежал «Новик», а мы начали перестраиваться в боевой порядок, выдвигая ближе к неприятелю наш быстроходный броненосный отряд, которым командовал контр-адмирал Руднев. Крейсера Грамматчикова, образовывающие до этого сторожевую завесу, увеличили ход и обгоняя эскадру собирались вместе в голове колонны слева, потом отойдя в пределах видимости поближе к каравану. Я с завистью смотрел, как они легко обгоняют нашего неторопливого «Сисоя».
Неприятеля не было видно, почему на «Святителях» был поднят сигнал: «команда имеет время завтракать». Часть людей и офицеров остались у пушек, а остальные побежали перекусить. В кают-компании «Сисоя» завтрак был чисто походный: без скатерти; каждый брал тарелку, вилку, ножик и забирал себе завтрак, усаживаясь,
Вдруг трапеза наша в своем конце была прервана: сыграли боевую тревогу. Публика побросала тарелки и побежала к пушкам, а кто был по расписанию внизу, побежали на верхнюю палубу, посмотреть неприятеля.
С юго-востока раздавалась стрельба, но с «Сисоя» ничего было не разобрать — мешало встающее солнце. Как я позже узнал: это японские броненосные крейсера обстреливали «Новик», который не обращая внимание на падающие снаряды, продолжал разведку, надеясь выяснить расположение главных сил противника. К счастью, он отделался одним или двумя попаданиями, не повредившими особо ничего. Наши разведчики отступили, а неприятельские броненосные крейсеры и примкнувшие к ним несколько малых крейсеров, попытались обойти наш строй с кормы и добраться до транспортов, находившихся между нами и берегом.
Крейсеры Руднева и небогатовский отряд пошли им наперерез с целью помешать — и им удалось это, после нескольких выстрелов «Памяти Корейца» с большой дистанции — японцы отвернули. Но видимо, это был обманный маневр со стороны японцев, т. к. на юге показались идущие нам под корму их главные силы. Отряд Небогатова, оказавшийся в хвосте нашей эскадры и бывший на траверзе у японцев, открыл огонь и дал несколько выстрелов из 10 дюймовых орудий. Один из первых снарядов лег у борта головного японца, накрыв его полубак фонтаном воды, после чего «Токива» повернулся и ушел в хвост колонны устранять повреждения. Публика наша ликовала, говоря: «молодцы, сразу дали макакам гостинец».
Японские броненосцы, тем временем, пошли на выручку своим оконфузившимся крейсерам, надеясь, видимо, раздавить наши броненосные крейсера числом. И это им почти удалось. Адмирал Руднев увлекся неожиданно представившейся возможностью сделать палочку над Т японским главным силам и, по-видимому, сам не заметил, как положение поменялось на обратное — теперь японские броненосцы делали нашим крейсерам кроссинг с хвоста. У наших крейсеров была только надежда, что японцы не успеют сбить им скорость, чтобы успеть выскочить из-под огня. И это им удалось почти всем, существенно пострадала только «Россия». А мы ничем не могли помочь, удаляясь от места боя и держа себя между японцами и нашими драгоценными транспортами.
Но Григорий Павлович не мог бросить своих в беде. По его приказу при транспортах остался только «Мономах» со «Штандартом» и миноносцами, а мы повернули «все вдруг» и со «Святителями» во главе пошли на японцев. Навстречу нашим отступающим крейсерам в надежде прикрыть их. Наш «Сисой» был вторым в линии! Ход увеличили до 14-и узлов.
Вскоре мимо нас контркурсами слева прошли на полном ходу броненосные крейсера. Закопченные и побитые. На корме «России» бушевало огромное пламя и что-то беспрестанно взрывалось. Корабль управлялся машинами, шел каким-то зигзагом, явно отставая от трех передних кораблей. Спину ему прикрывал верный «Рюрик». На их фоне броненосцы Небогатова, находившиеся дальше от противника и избежавшие серьезного обстрела, выглядели как новенькие. По приказу Чухнина, Небогатов стал в кильватер нашему отряду, и мы, не закончив сближения с японцами на дистанцию действенного огня, вновь повернули «все вдруг» за Рудневым. Сзади нас медленно, но верно нагонял весь японский флот…