Порт-Артур. Том 1

Степанов Александр Николаевич

Не успели гости расположиться за столом, как с моря послышались выстрелы. Стессель, начавший было затыкать за пуговицу сюртука салфетку, насторожился.

– Что это может значить, Владимир Семенович? – обратился он к Рознатовскому. – Сейчас половина двенадцатого ночи

– Вероятно, моряки решили стрельбой ознаменовать высокоторжественный день именин своей адмиральши, – иронически ответил Рознатовский.

– Это черт знает что такое! Сколько раз я просил их ставить меня заблаговременно в известность о своих маневрах. Береговые батареи откроют по ним когда-нибудь огонь, и будут неприятности. Завтра же еще раз доложу об этом наместнику, – возмущался Стессель.

– Ведь подумай только, Анатоль, – обратилась Вера Алексеевна к мужу, –

даже когда ты бываешь именинник, не говоря уже обо мне, ни одна пушка в крепости не стреляет, а этой кривляке Старк салютует весь флот. Подумаешь тоже – первая дама в Артуре!

– Обещаю тебе, Верочка, что в этом году на твои именины заставлю стрелять из всех пушек с утра до вечера в твою честь, – поспешил успокоить разгневанную супругу генерал.

– Узнайте-ка все же, ротмистр, в морском штабе, в чем там дело, – обратился Рознатозский к Водяге.

– Слушаюсь! – ответил ротмистр, выходя из-за стола.

– Отчего вы, ваше превосходительство, не поставите у себя телефон? Время теперь тревожное, да и удобство эго большое, – спросил у Стесселя Дмитриевский.

– Не выношу эту трескучую мерзость. Беспокойства много, а толку мало – вечно неисправен. Пусть уж в штабе трещит, а писаря ко мне с докладом бегают. Живая связь куда надежнее всех этих электрических штучек.

Возвратившийся Водяга доложил, что на море происходит ночное учение эскадры по отбитию минных атак и что крепости беспокоиться нечего.

Но в это время Водягу опять вызвали к телефону и, вернувшись, он сообщил, что какой-то капитан Страшников с батареи Тигрового Хвоста доносит о том, что эскадра только что кем-то была атакована и один из кораблей подорван.

– Немедленно справьтесь об этом у генерала Белого. Если сообщение неверно, то прикажите арестовать на двадцать суток Страшникова за распространение ложных сведений, – приказал Стессель.

Ротмистр вышел исполнять приказание.

– Наверное, все пустяки. Не может же война начаться без предупреждения, – вмешалась Вера Алексеевна. – Да и кто осмелится здесь, на Востоке, напасть на нашу Россию? Тебе наместник ничего не говорил? – обратилась она к мужу.

– Ничего. Даже не намекал, даже слухов не было. Только наши газетчики из «Нового края», известные врали, хотели что-то напечатать о тревожном положении в отношениях с Японией, да я запретил им помещать такой вздор. Виданное ли дело – мы и Япония! Нет, это, конечно, просто маневры, – окончательно решил Стессель.

– Ваше превосходительство, – доложил вернувшийся Водяга, – генерал Белый по вашему приказу арестовал капитана Страшникова на двадцать суток.

– Правильно, – одобрил Стессель. – Теперь можно и пропустить по чарочке за здоровье сегодняшней именинницы, – ехидно подмигнул он жене.

– За ее здоровье моряки и без нас сегодня выпьют целое море вина, – презрительно ответила генеральша.

– Тогда за сегодняшних японцев, что так напугали наших храбрых артиллеристов, – вставил Рознатовский.

Прямо с бала адмирал Старк прибыл на свой флагманский броненосец «Петропавловск», где в этот вечер было назначено важное совещание. Здесь он уже застал начальника морского штаба наместника, румяного и добродушного малоподвижного толстяка, контр-адмирала Витгефга [15] , командира порта Артура контр-адмирала Греве, своего флаг-капитана Эбергарда и других чинов эскадры.

[15]

Витгефт Вильгельм Карлович (1847–1904) – контр-адмирал, начальник морского отдела штаба наместника. С 22 апреля 1904 года – временный командир Тихоокеанской эскадры вместо вице-адмирала Н. И. Скрыдлова.

Старк зачитал свой рапорт наместнику о принятии мер по охране эскадры в ночное время. Он предлагал

отказаться от постановки противоминных сетей, ввиду того что они имелись не на всех судах и могли служить помехой при необходимости экстренного съема кораблей с якоря.

– Они могут намотаться на винты и тем помешать движению судов, да и защищают они не весь корпус корабля, оставляя нос и корму открытой. Наместник считает необходимым установку сетьевого бона [16] перед входом на внутренний рейд. К его изготовлению уже приступили, – закончил свой доклад Старк.

[16]

Бон – плавучее ограждение, используемое для защиты места стоянки флота от проникновения неприятельских кораблей, торпед, мин. Боны состоят из неподвижной части и разводной (боновые ворота), служащей для прохода своих кораблей.

– Недельки через две мы его с помощью божьей соорудим, но не знаю, насколько прочен он будет и выдержит ли сильное волнение, обычное на внешнем рейде… – вяло проговорил Греве, пуская клубы ароматного дыма к потолку.

– Значит, в настоящее время центр тяжести обороны эскадры ложится на охраняющие эскадру в ночное время миноносцы и на дальнюю крейсерскую разведку днем, – резюмировал Витгефт.

– Это равносильно надежде на помощь Николаяугодника, – усмехнулся Эбергард. – Как можно ночью в темноте уследить за подходом миноносцев, которые к тому же будут идти без огней? Это все равно что пытаться увидеть иголку в стоге сена.

– Не посмеют японцы напасть на нас! Уверяю, что отъезд японцев из Артура лишь демонстрация с целью напугать нас, – ответил Витгефт.

– Похоже на то! – вмешался Греве. – Я достоверно знаю, что сегодня японский консул в Чифу [17] обедал у Стесселя и обязался через неделю привезти его жене шелковые материи и различные безделушки из Нагасаки; он взял даже деньги вперед. Моя жена очень сожалела, что не смогла воспользоваться его любезностью.

– За последние годы японцы не раз выезжали из Артура, но никакой войны не было. Не будет и на этот раз. Они нас пугают, да мы не из пугливых, не испугаемся, – поднялся с места Витгефт. – Пора и по домам.

[17]

Чифу (Яньтай) – порт на северо-востоке Шаньду некого полуострова, одна из лучших гаваней Китая. В 1860 году по Тяньцзинскому договору был открыт для иностранцев.

На палубе пробили шесть склянок [18] , когда адмиральский катер отвалил от «Петропавловска».

– Помяните мое слово, Оскар Викторович, никакой войны не будет, – уже с катера крикнул Витгефт, обращаясь к Старку.

Командующий эскадрой вернулся к себе в каюту и стал готовиться ко сну. С немецкой аккуратностью он снимал одежду и передавал ее стоящему перед ним вестовому матросу.

– Все вычистить как следует, а то сегодня я заметил на сюртуке пыль. Лодырничать стал, прохвост, – сквозь зубы цедил адмирал, злобно глядя на застывшего перед ним матроса.

[18]

…пробили шесть склянок. – Склянка на кораблях флота обозначает получасовой промежуток времени, причем количество ударов колокола-склянок показывает время, счет их начинается в 0 час. 30 мин. Шесть склянок – три часа. Выражение это осталось от давних времен, когда на судах у колокола стоял вахтенный с песочными часами и каждые полчаса «отбивал склянки».