Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы
Шрифт:
— Капитан Тетчер, — козырнул англичанин поднявшемуся на борт русскому офицеру. — Чем обязан? Мы мирное судно и в войне не участвуем. Везём медикаменты.
— Лейтенант российского Императорского Флота Адрианов (ну или ещё как-то). Если на вашем корабле не будет обнаруженно военной контрабанды, вы беспрепятственно продолжите свой путь. Какой груз везёте и порт назначения?
— Осака. Медикаменты, как я уже сказал. Вот документы на груз.
— Вы всерьёз считаете свой груз лекарствами? — иронически посмотрел на англичанина Адрианов.
— Ну да, лекарства и удобрения. Это же ясно написано в документах: карболовая
— Господин капитан, фенола, или как вы называете его "карболовая кислота", который вы везёте, хватит для дезинфекции всей Японии и прилежащих островов лет этак на 20. Я артиллерист всё-таки и прекрасно могу понять для чего вашим союзникам требуется такое количество сырья для получения шимозы и пироксилина. Практически весь ваш груз является военной контрабандой и корабль ваш будет затоплен.
— Я решительно протестую! Это просто пиратство какое-то! Я…
— Хватит! У нас мало времени. Позже можете протестовать сколько угодно. Моя родина воюет. Воюет с Японией, которой вы везёте сырьё для производства оружия. Представьте на моём месте вашего соотечественника. Вы в самом деле считаете, что он бы отпустил корабль, который везёт то же что и вы во вражеский порт? Разговор окончен. Готовьте свой экипаж к пересадке на наш корабль. Йод и спирт, мы тоже переправим на "Ангару". Вас и йод мы передадим на ближайший "чистый" корабль следующий в Японию, а вот спирт будет нашим трофеем, — улыбнулся русский лейтенант.
"Гермес" был потоплен и "Ангара" без особых приключений, досмотрев ещё пять судов по пути во Владивосток (два из них были потоплены), зайдя для затягивания времени и уменьшения боевого азарта японцев аж в сам Петропавловск, благополучно добралась до порта назначения.
"Амур" также пройдя вокруг Японии, потопив по дороге несколько японских джонок прибыл туда неделей раньше.
Циндао, 20 сентября
"Сердитый" совершенно без приключений к полудню следующего после боя дня пришёл в Циндао, германский порт в Китае.
Пока входили в порт, на русских кораблях, интернированных здесь ещё в августе, уже узнали об их прибытии. На пирсе к которому подходил миноносец размахивала бескозырками толпа соотечественников с "Цесаревича" и миноносцев "Беспощадный", "Бесшумный" и "Бесстрашный", прорвавшихся в германский порт после боя у мыса Шантунг. Встретил Василия капитан второго ранга Максимов, который был старшим среди оставшихся в Циндао русских моряков.
Офицеры пожали друг другу руки и Василий вкратце изложил события минувших суток. Максимов, по ходу рассказа, всё более и более благожелательно смотрел на мичмана.
— Ну, во-первых мои аплодисменты вам лично, Василий Михайлович, а во-вторых – огромная благодарность за добрые вести, каковых мы давно не слышали. Что у вас с планами? Спускаете флаг и присоединяетесь к нам или…
— Или. Сейчас постараюсь поскорее отбить телеграммы в Мукден и в Петербург, загрузиться углём и скорее на юг. Если, конечно, к этому времени не появятся японцы. "Сердитый" вполне боеспособен, на ходу. Постараемся дойти хотя бы до Сайгона – а там или навстречу балтийцам, или хотя бы в союзническом [5] порту интернироваться, а то мало ли как еще в Европе политика повернется.
5
Значительную
— Ещё раз браво! Полностью вас поддерживаю и завидую – вы ещё имеете право воевать. Тем более во вновь сложившихся обстоятельствах. В общем, так: поезжайте-ка скорее в консульство, отправляйте корреспонденцию, а за "Сердитого" не беспокойтесь. Командира в госпиталь отправим, уголь, воду и провиант получите непосредственно с "Цесаревича" силами моих экипажей. Пусть слегка подрастрясут жирок, а то совсем обленились. Да они, честно говоря, и сами рады помочь будут. Разве что за овощами-фруктами отправьте своих – мы запаса не держим, покупаем свежее ежедневно. Всё. Действуйте, Василий Михайлович. Удачи!
В общем долго раздумывать и сомневаться времени не было. Нельзя использовать для стоянки в Циндао все двадцать четыре разрешённых часа. К утру у входа в порт будут японцы и хоть творить такое же как в Чемульпо или Чифу они не посмеют, но интернирование будет неизбежным.
Времени катастрофически не хватало. Поэтому прибыв в консульство мичман ограничился передачей телеграммы в Адмиралтейство, наместнику в Мукден и, сославшись на неотложные дела, не стал задерживаться даже на чашку кофе.
На "Сердитом" его ждали две проблемы: точнее первая "проблема" была, конечно, не на борту – кто бы пустил на миноносец немецкого журналиста. Тот ждал у пирса. И сразу стал умолять об интервью, суля за него сумасшедшие деньги. Отбиться от него было нелегко, он проявлял совершенно несвойственный немцам темперамент пытаясь выпросить из русского офицера хоть крупицы информации о прорыве эскадры.
Проблема на борту была из серии "и смех и грех": команда была чуть не на грани бунта. Баталёр привёз продукты с берега. В том числе фрукты. Свежие. А команда несколько месяцев в осаждённой крепости провела. Но фельдшер просто грудью встал между матросами и ящиками. И в который раз орал, что если они сейчас наедятся этого, то миноносец превратится в сплошной гальюн.
Отсмеявшись, мичман разрешил выдать каждому по несколько мандаринов, приказав их предварительно вымыть и сполоснуть кипячёной водой. И пообещал, что теперь матросы будут получать фрукты каждый день.
Потом, вызвав механика Роднина и, посоветовавшись, отдал приказ готовиться к выходу в море. Тепло попрощались с экипажами интернированных кораблей – Василий даже произнес короткую речь, горячо поблагодарив их за помощь – а затем, сопровождаемый криками "Ура!", "Сердитый" отошел, наконец, от причала и направился в Шанхай, где можно было передохнуть более обстоятельно…