Портальеро. Круг второй
Шрифт:
Лететь пришлось, правда, недолго и недалеко… Меня тупо свернуло, вернуло и зашвырнуло в мою подраненную тушку, что нежилась возле печки. Я даже не успел толком насладиться магической эйфории. Сколько она длилась? Пару минут, полсекунды или целую вечность?
— Максим!
Меня снова трясут тонкие, но крепкие руки моей рыжеволосой спутницы…
Млять… Как же это не вовремя…
— Послушай, ты, дочь тевтонского народа! Ну на фига ты опять меня трясёшь? Я же тебе сказал, чтобы ты не
— Ой! — отшатнулась рыжая бестия. — А я думала, что ты потерял сознание от того, что…
— Я скоро умру от того, что какая-то взбалмошная девчонка вторгается в мои дела, особенно во время магического ритуала.
— Но я не знала…
На глазах Машки начали набухать большие прозрачные слёзы, хотя хоть какой-то вины за содеянное в тех глазах я не обнаружил.
— Только не делай вид, что тебя опять незаслуженно обидели!
— Ты… Ты…
— Маша! Я между прочим, прямо сейчас искал способ, как нам убраться отсюда, куда-то в более цивилизованное место…
— Нашёл?
— Не успел…
— Опять я виновата?
— Ну а кто же ещё? Я что-то больше никого тут не наблюдаю. Даже волки что-то кончились…
Я злился на Машку, скорее всего, лишь из-за того, что она так жестоко прервала мой сеанс эйфории. Эдакая злость наркомана, которого вернули из наркотического забытия. Сам никогда такого не испытывал ни в этой, ни в прошлой моей жизни. Но, наверное, у несчастного нарика, такие же ощущения. Ну и хрен с ними, со всеми этими нариками. Пусть им всем земля будет стекловатой! Но у меня-то почему такая ломка нарисовалась?
Мария уже отлипла от меня и пошла «обижаться» в другой отсек землянки. А я всё никак не мог вспомнить: «Что было со мной там, на полянке?» Какая-то неуловимая мысль маячила где-то на краю сознания. Но никак не могла воплотиться в хоть какую-то более-менее разумную форму. Что-то такое было, чего я не успел не только понять, но и осознать даже толком. Голос? Не помню я никакого голоса… Но кто-то же пытался до меня что-то донести. Какую-то мысль… Очень важную? Наверное… Жаль только что я ничего не помню…
Вдруг внезапно голову пронзила какая-то неимоверная боль… Похоже, что через мой мозг кто-то пропустил мощный разряд электрического тока… Во откуда взялся электроток в этой лесной землянке?
Я попытался схватиться за голову обеими руками, но почему-то не поймал её… Всё закрутилось. Завертелось. Перед моими закрытыми глазами в бешеном ритме и с безумной скоростью стали пролетать какие-то картинки, цифры и буквы… Сумасшедший киномеханик раскрутил киноленту со скоростью миллион кадров в секунду. Наверное, поэтому я и не успевал увидеть то, что мне показывают.
Голова закружилась. Непередаваемое ощущение «вертолёта». Было
А я всё-таки «улетел»… Куда-то очень далеко…
— Максим!
В чугунной голове звонким колоколом глухо раздавался откуда-то издали знакомый голос.
— Максим…
Опять эта вредная девчонка пытается вытрясти из меня душу. Ну чего ей ещё от меня надо? А-аа… Как же болит голова…
— Макси-и-им…
Блин… Когда же это всё закончится? Прав был герой Миронова говорящий, что жениться надо на сироте… Стоп! А это-то тут при чём? Мы с Машкой не женаты вроде бы… Да и кто захочет в добром уме и светлой памяти жениться на этой оторве? Да и к тому же она вроде бы не только сирота, но и…
Но и что ещё? Да, ничего… Она уже умерла… Тогда почему мне так хреново? И почему она меня трясёт?
Нет. Вроде бы не трясёт… Это меня самого потряхивает…
Я с трудом разлепил глаза… Их нещадно щипало. Так бывает, когда плачешь… Или когда потрёшь глаза руками испачканными чем-то солёным. Я что, плакал?
С неимоверным усилием я попытался приподнять руку. Удалось… Потерев глаза, я сразу же заметил, что мои руки перепачканы в чём-то красном… Это что, кровь? Откуда она взялась?
И почему так холодно? Или не холодно? Немного зябко, но не холодно… А печка уже не горит что ли? А где эта печка?
И где я вообще, к хренам собачьим, нахожусь?
Что вообще тут происходит?
Глава 21
Глава двадцать первая.
Ну почему все ведьмы так странно устроены? Начнёшь перевоспитывать её… Тебе же хуже будет.
Да. Я знаю: Ты — ведьма! Не скрою,
Я считал это раньше игрою.
Но теперь даже верю. Согласен.
Знаю: Путь этот будет опасен.
Но люблю тебя даже такую.
Злюсь, ревную, проблемы смакуя.
Но опять я люблю и прощаю.
И кляну, и клянусь, обещая,
Что найду тебя снова и снова.
Повторяя опять слово в слово,
Все слова, что твердил тебе раньше.
Жаль, что прошлое дальше и дальше
Убегает всё время куда-то.
Мы меняем и страны, и даты,
И миры, и порталы… Лишь сами
Не меняемся под небесами.
Ау-ау! Мы где опять? Какое лето? Какого года?
Где-то в лесу…
— Максим! Почему ты меня так пугаешь? Что с тобой происходит?