Портфель капитана Румба (сборник)
Шрифт:
– А разве никто не замечает, что грузы превращаются в дома? – удивился Гвоздик.
– Что вы! Они превращаются только на время рейса!
– А если, когда идет плавание, кто-нибудь спустится сюда? Ну для проверки. И увидит такое…
– Никто не увидит, – с удовольствием сообщил Тилли-Тегус. – Конечно, мы строим город и раздвигаем пространство, но все это с помощью некоторых сказочных приемов. А взрослые, как известно, уверены, что сказок не бывает. Поэтому ничего и не замечают. Дети же здесь никогда не появляются. Вы – первый за всю историю…
Стадион оказался почти как настоящий, только поменьше. Над площадкой подымались ярусы скамеек. Они были забиты длиннобородыми гномами в пестрых колпаках и халатах и гномихами – румяными старушками в чепцах и передниках с оборками. Когда Тилли-Тегус через проход под трибуной вывел Гвоздика на поле, зрители захлопали и одобрительно засвистели (причем свистели даже старушки). Гвоздик очень смутился, хотя, казалось бы, уже привык и к славе, и к шумным встречам, когда жил в Сиднее. Он потупился и стал ковырять башмаком траву (она была искусственная – толстый ворсистый ковер).
Тилли-Тегус поднял руку.
– Уважаемые гномы! – возгласил он. – Этот замечательный мальчик Гвоздик, о котором вы все слышали, настолько добр, что без лишних слов согласился принять ваше приглашение и судить сегодняшнюю встречу между командами "Акулы" и "Барракуды"! Ура!
Ух, что поднялось на трибунах! Какой радостный рев! Гвоздик даже испугался, что весь Нью-Гномборо сейчас рассыплется, словно карточный городок. Минут десять бушевали трибуны, а Гвоздик сперва буквально засыхал от смущения, но в конце концов освоился и даже помахал над головой ладонью.
Наконец зрители поутихли, заиграли блестящие трубы маленького оркестра, и на поле выкатились двумя вереницами обе команды. "Акулы" – в зеленых трусах и желтых майках, "Барракуды" – во всем белом с голубыми полосками. Правда, майки висели мешками, а трусы на коротких гномьих ножках достигали пяток, но все-таки форма! Как полагается.
Тилли-Тегус начал церемонно представлять всех игроков судье. Гвоздик пожимал большие мягкие ладони, и в голове у него путались похожие друг на друга имена:
– Телли-Тигис…
– Буги-Кугис…
– Куги-Бугис…
– Топи-Тапус…
– Тапи-Топус…
И так далее!.. Лишь одного гнома – очень румяного, с ясными желтыми глазами и бородой веером, звали удивительно и непохоже на других: Чай-с-Лимоном!
Принесли мяч. Он оказался самодельным, как на Нукануке, только тяжелее. Плотно набитый шерстью. Гвоздик положил его на центр поля, игроки разбежались по местам, заправили в трусы бороды. Все выжидательно притихли. Гвоздик посмотрел на большие часы – они светились над стадионом на высокой башне с флюгером. Было ровно шесть. Гвоздик строго скомандовал:
– Матч!
В вмиг желто-зеленые и белые слиплись в большущий вопящий шар, который покатился на Гвоздика. Тот еле успел отскочить. Трибуны взорвались ревом… Из "шара" выскочил Чай-с-Лимоном и, подхватив свои зеленые трусы, погнал мяч к воротам.
– Куда! –
Чай-с-Лимоном растерянно остановился. Мяч у него тут же отобрали, пестрая орущая толпа ринулась в другую сторону… Летали по воздуху колпаки и клочья бород. Мелькали сцепившиеся игроки. Разносились боевые кличи. Бело-желто-зеленая куча металась по площадке от ворот к воротам, вратари то и дело лезли в общую свалку. Гвоздик еле успевал увертываться. Ну, посудите сами, какое тут судейство? Он через две минуты охрип, стараясь навести хоть какой-то порядок. И наконец – вот удача-то! – вспомнил, что у него в кармане свистелка из маленькой раковины. Та, что подарила ему при расставании Цыца-ига. Гвоздик постоянно таскал ее с собой.
Он выхватил плоскую ракушку и подул изо всех сил. Пронзительный свист разнесся, наверно, не только над стадионом, а по всем трюмам "Новой Голландии". Трибуны вмиг притихли. Куча игроков рассыпалась, и они сели на ковер, упираясь ладонями и раскинув большущие босые ступни. Их похожие друг на друга простодушные лица были растерянными.
– Господа! – звонко и обиженно сказал Гвоздик. – Что же это делается?!
– Что? – нерешительно спросил один из игроков. На него цыкнули.
– Я вам говорил! – громким шепотом упрекнул прибежавший с трибун Тилли-Тегус. – Какой стыд…
Гвоздик решительно усадил обе команды в круг, стал в середине и сообщил, что у них не футбол, а вроде охоты первобытного племени за диким индюком. У футбола же есть свои строгие законы. С полчаса он растолковывал правила всем этим притихшим тути-мотусам и моти-тутусам.
– А главное правило такое: играть вежливо, быть джентльменами.
– "Мены" – это ведь люди, – придирчиво заметил Чай-с-Лимоном. – А мы гномы.
– Ну, будьте тогда… джентльгномами! – решительно потребовал Гвоздик. – И, пожалуйста, не жульничайте во время игры. Иначе никакого интереса!
– Почему это? – не поверил кто-то из игроков.
– Ну, сами-то подумайте!.. Вот, например… Вы любите арбузы?
– Да-а!! – отозвались обе команды и толпа на трибунах.
– Тогда представьте… Скажем, раздобыли вы арбуз. Но внутри он оказался пустой…
– У-у-у!..
– Да! Снаружи – как новенький, а внутри высох. Вот вы его разрезали, корки выбросили, а себя по пузу поглаживаете, делаете вид: ух, как я наелся!
– Зачем? – удивился кто-то.
– Чтобы соседи завидовали…
– Но ведь в пузе-то все равно пусто! – подал голос Чай-с-Лимоном.
– Вот именно! Так же и в игре, если вы нечестно победили, не по правилам! С виду настоящая победа, а на самом деле… как пустое пузо, сколько его ни надувай!
Сперва все молчали, потом одобрительный шепот зашелестел над стадионом, словно крылья летучих мышей. Негромко и с почтением население Нью-Гномборо обсуждало речь юного судьи. Дивились его уму и здравости суждений. Наконец капитан желто-зеленых "акул" встал, отряхнул трусы и пообещал: