Портрет Дори-Анны Грей
Шрифт:
Парни слушали молча, ошарашенные, непривычно серьезные. Ни разу не перебили и не отпустили ни одной шутки.
— Но уже второй день исправить черты лица в лучшую сторону не удается. Напротив, становится все хуже и хуже, — всхлипнула я, а на глазах снова навернулись слезы.
— Только не реви!! – хором испугались парни.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Мстислав.
— Обязательно, — подтвердил слова друга Виктор.
— Что тут думать! – психанула я. – Разбить проклятый планшет к драконьим скорлупкам!
—
— Куда хуже? – возмутилась я.
— Лишиться жизни, — отрезал Виктор. – Так рисковать мы не можем.
— Тогда что?
— Для начала выясним, от кого подарок, — решил брат.
— И прижмем его хорошенько, — согласился Мстислав. – Вытрясем из него всю правду.
— Тогда и посмотрим, стоит разбивать планшет или нет.
Я кивнула. Конечно, «братишки» правы, нельзя действовать сгоряча. Тут нужен обдуманный подход.
— А пока потерпи, — попросил Мстислав, — и не отчаивайся.
— Хорошо, — пообещала я и утерла слезы. – А что вы здесь, кстати, забыли? – Я обвела рукой свою комнату. – Да еще и через окно пришли. Что-то случилось?
— А, да, — смутились оба.
— Алиби себе обеспечиваем, — пояснил Мстислав.
— Опять что-то натворили? – подозрительно спросила я и сощурила глаза.
— Слушай, — возмутился Виктор, — надень-ка маску, а то у меня мурашки по коже, когда вижу тебя такой.
— А уж когда щуришься, и вовсе сбежать хочется, — добавил керосину в и без того пылающий костер моей злости Мстислав.
— Еще одно слово про мою внешность, и ваши красивые личики не лучше станут. Поняли? – рыкнула я. Но маску все-таки надела.
— В общем, мы тут немного опарафинились, — начал рассказывать Виктор. – Вчера греот Рукаоп, когда приходил в нашу комнату и прибивал половицу, жаловался, что его обязали смазать у новых санок полозья жиром. Ну и…
— Разве можно было пропустить подобную возможность заменить жир на посыпку для дорог? – азартно выпалил Мстислав.
Я скривилась. Как по-детски!
— Вы не подумали, что вас легко вычислят?
— С чего бы? – возразил Виктор. – Мы просто поменяли одну банку на другую.
— Думали, что завхоз обработает одни сани, и опробует их, — принялся разъяснять Мстислав. — Специально сидели рядом с ангаром в кустах, ждали. Так хотелось посмеяться! Но нет. Ему же нужно выделиться. Все мечтает доказать греот Морал свою незаменимость. План завхоз перевыполнил, из ангара не выходил, пока народ не стал ломиться в двери. Все-таки ректор обещала катания на санках вечером, а не под утро. Сколько за это время можно испортить полозьев, остается только догадываться.
— Ох! – Ужаснулась я, представляя масштаб ущерба. — И? – потребовала продолжения.
— И там сейчас очень весело, — улыбнулся Мстислав. – Девицы уселись в сани и покрикивают на парней, требуя их покатать или хотя бы подтолкнуть. Ни у кого не выходит сдвинуть сани с места. Стали обвинять перегруз. Девиц
— Мы чуть не спалились, уписываясь над собравшимися чудиками. Я аж икать начал, — пожаловался Виктор. – Пришлось тикать, пока грет Морал не явилась и не поняла, что это наших рук дело.
— Думаешь она и так не догадается? — фыркнула я. — Кроме вас больше некому.
— А у нас ты – алиби, — хором заявили «братишки».
— Нашли за кого прятаться. Еще и меня обвинят. Думаете, для меня у грет Морал открыт кредит доверия?
— Так мы выйдем из твоей комнаты, и камеры это покажут.
— А как входили?
Парни переглянулись. Сообразили-таки, что прокололись?
— Нужно в охранный пункт идти, — решили они.
— Заодно посмотрим, кто твою комнату посещал в ночь зимнего солнцестояния, — добавил Мстислав и бросил взгляд на окно.
— Оно было закрыто, — успокоила его я. – Подарок пришел либо порталом, либо его кто-то принес через дверь.
— Скоро и узнаем, откуда твой странный подарочек, — пообещал Виктор.
Парни вышли в дверь, а я так и осталась сидеть в обнимку с планшетом, время от времени предпринимая попытки хоть чуть-чуть исправить уродливые ямы и кочки на лице и все сильнее впадая в отчаяние.
«Братишек» так и не дождалась, провалилась в тревожный сон. Мне снилось, что у меня прежняя внешность, и чувствовала я себя снова уверенно и спокойно. Как раньше. А утром, открыв глаза, первым делом подбежала к зеркалу. Но нет, ничего не изменилось. Вернее, очень даже изменилось, только в худшую сторону — я же полночи корпела над проклятым портретом, что и отразилось на лице. Похоже, отныне маска станет моей постоянной спутницей.
Задерживаться в комнате не стала, решив подождать Виктора и Мстислава в столовой. Мне не терпелось узнать, смогли ли они что-нибудь выяснить. Выбегая, чуть не споткнулась об очередную корзину с цветами, поджидающую меня у двери. Дыхание сбилось. Если бы новоявленные поклонники увидели скрытое под маской, то позабыли бы про подарки и обходили меня по широкой дуге.
К моему огромному удивлению за столиком, так любимым Виктором и Мстиславом, сидел Яромир. Заметив меня, он приветливо махнул рукой, приглашая присоединиться.
Проигнорировать его было бы с моей стороны грубостью. Пришлось кивнуть и, забрав поднос с едой, направиться к нему.
— Ты рано, — заметила я, присаживаясь за столик и уже привычно склоняя голову, чтобы спрятаться за занавесью волос.
— Ты тоже, — весело ответил Яромир. – Значит, не зря я поторопился прийти.
— Торопился? Зачем?
— Ну, как… Мы вчера с тобой договорились, что встретимся и займемся репетицией песни.
— Точно. Песня, — простонала я.
— Тебе все еще нездоровится? – спросил Яромир. В его голосе прозвучала забота.