Портрет художника-филиппинца
Шрифт:
Остаются в той же позе. Перед ними висит Портрет, и, когда они замечают его, выражение восторга сходит с их лиц, обе склоняются, бессильно уронив руки. Игра кончена, кончилось колдовство. Они стоят молча, угрюмо глядя вверх, — две жалкие старые девы в жалком старом доме.
Битой наблюдает за ними из глубины сцены. Потом, поняв, куда они смотрят, тоже поднимает глаза и впервые видит Портрет. Не отрывая от него взгляда, подходит к сестрам и становится позади, между ними.
Битой. Это
Кандида (с чувством). Да.
Битой. Когда ваш отец написал его?
Паула. С год назад.
Битой (молча вглядывается). Странная, очень странная картина.
Кандида. Ты знаешь, как он называет его?
Битой. Да.
Кандида. Retrato del artista сото Filipino.
Битой. Да, я знаю. «Портрет художника-филиппинца». Но почему, почему? Ландшафт не филиппинский… Что ваш отец хотел этим сказать? (Протягивает руку к портрету.) Юноша несет на спине старика… а за ними горящий город…
Паула. Старик — это отец.
Битой. Да, я узнаю лицо.
Кандида. И юноша — тоже наш отец, когда был молодым.
Битой (возбужденно). Ну конечно, конечно!
Паула. А горящий город…
Битой. А горящий город — Троя.
Паула. Так ты все знаешь.
Битой (улыбается). Да, знаю. Эней выносит своего отца, Анхиза, из Трои. А ваш отец изобразил себя и как Энея, и как Анхиза.
Кандида. Он нарисовал себя таким, какой он сейчас и каким был в прошлом.
Битой. Эффект, знаете, довольно устрашающий…
Кандида. А, и ты почувствовал?
Битой. У меня будто в глазах двоится.
Кандида. А мне иногда кажется, будто та фигура наверху — какое-то чудовище, человек о двух головах.
Битой. Да. «Это странное чудовище, художник…» Но как удачно ему удалось схватить эту ясную и чистую классическую простоту! Как текут линии, какие яркие цвета, какой простор, какая спокойная атмосфера! Прямо чувствуешь, как сияет солнце, как дует морской ветер! Глубина, свет, чистота, красота, изящество — и вдруг на переднем плане эти пугающие лица, загадочно улыбающиеся, словно отражения в зеркале… А позади, в отдалении — горящая Троя… Мой бог, да это великолепно! Это шедевр. (Умолкает. На его вдохновенное лицо набегает тревога.) Но почему ваш отец назвал его «Портрет художника-филиппинца»?
Паула. Что ж, в конце концов, это ведь его портрет.
Кандида. Собственно, даже двойной портрет.
Паула. А он ведь художник, и он — филиппинец.
Битой. Все так, но тогда к чему изображать себя Энеем? И почему на фоне Троянской войны?
Паула (пожимает плечами). Мы не знаем.
Кандида. Он нам
Битой. А вы знаете, один заезжий француз написал восторженную статью об этой картине.
Кандида. О да, он был очень мил, этот француз. Сказал, что давний поклонник отца. И хорошо знал его работы — видел их в Мадриде и Барселоне. И он решил… (Умолкает.)
Битой вытаскивает блокнот и записывает ее слова. Кандида и Паула обмениваются взглядами.
Битой (выжидающе смотрит). Да? Он решил… что он решил?
Кандида (сухо продолжает). Он решил, что если когда-нибудь окажется на Филиппинах, то обязательно разыщет отца. И он приехал сюда, повидался с отцом, видел эту новую картину, а потом написал статью. Как я уже говорила, он очень милый человек, но теперь мы жалеем, что он вообще приезжал.
Битой (отрываясь от блокнота). Простите?
Кандида. Скажи-ка, Битой, ты газетный репортер?
Битой (после минутного колебания). Да. Да, я репортер.
Кандида (улыбается). Так вот почему ты решил навестить нас впервые за столько лет! (Все еще улыбаясь, отходит от него.)
Битой непонимающе смотрит ей вслед. Она подходит к столу и сбивает шоколад.
Битой поворачивается к Пауле.
Битой. Паула, в чем дело? Что я такого сделал?
Паула. О, ничего, Битой. Только теперь, если люди приходят сюда, то не к нам. Они приходят посмотреть на эту картину.
Битой. Ну и что? Вы должны радоваться, должны гордиться! Все думали, что ваш отец давно умер. И вот сейчас, после стольких лет молчания и мрака, о нем опять заговорили. Вся страна с волнением узнает, что Лоренсо Марасиган, один из величайших художников Филиппин, друг и соратник Хуана Луны [6] , не только жив, но и создал в столь почтенном возрасте еще один шедевр.
6
Луна, Хуан (1857–1899) — знаменитый филиппинский художник.
Паула (мягко). Отец написал эту картину только для нас — для Кандиды и для меня. Он подарил ее нам, и уже целый год она мирно висит здесь. А потом появляется этот француз, строчит о ней. И с тех пор мы потеряли покой. Не проходит и дня без посетителей: или репортер из газеты, или фотокорреспондент из журнала, или студенты из университета. А нам, (кладет руку ему на плечо) нам это не нравится, Битой. (Поворачивается и идет к столу; готовит полдник для отца.)