Портрет Лидии
Шрифт:
– И двадцать минут спустя она оказалась в тридцати пяти милях! Хаха!
Уэллс промолчал и Артуру не оставалось ничего другого, как спросить: "От Глендовера до Нортон СентДжайлса тридцать пять миль, не так ли?
– ГлендоверХауз расположен в десяти милях южнее Кингсфилда. Нортон - в двадцати пяти севернее. Всего тридцать пять.
– Тогда как...
– В этомто вся изюминка, -
– Только не думайте, что вам есть в чем себя упрекнуть. Я прослужил в полиции немало лет, но они провели и меня.
– Что вы такое говорите?
– Видите ли, Карстерс, в тот вечер вы в Нортон СентДжайлс не попали. От Кингсфилда вас отвезли максимум на милю, то есть дом, в котором вы находились, и ГлендоверХауз разделяли десять миль.
– Но, дорогой мой человек, я же ездил туда с вами!
– Да, на следующее утро.
– В тот же дом.
– Нет.
– Но я мог поклясться...
– Вы не могли поклясться, что это тот же дом, потому что в тот вечер вы видели не дом, а только одну комнату.
– Хорошо, но ту же самую комнату.
– Нет.
– Знаете Уэллс, я не спорю с тем, что в те дни был наивным молодым лопухом, но ведь не слепым!
– Все слепы к тому, на что не смотрят. Что вы видели в комнате? Тот портрет. Что еще? Давайте, опишите мне комнату.
– Другую картину, Коро. Шахматы на столике у окна. Большой стол под клетчатой скатертью... э... черт побери, прошло шесть лет... Да, расшитые подушки и.. э...
– он пытался вспомнить что то еще, но перед глазами стояла Лидия.
– Видите? Все, что вы помните, без труда можно положить в машину и перевезти из одного джома в другой. Из дома Клайдов в Нортон СентДжайлсе в дом Платта рядом с Кингсфилдом. О, он знал свое дело, этот Клайд. Он знал, что молодой холостяк, живущий в пансионе, воспринимает обстановку комнаты совсем не так, как женщина, даже не так, как женатый мужчина. Если его взгляд на чемто зацепится, остального он просто не увидит. Вот он и подсунул вам портрет Лидии и шахматы, можно сказать, два ваших увлечения, и они составили для вас всю обстановку.
– Но она привозила меня туда...
– В темноте, до Бартон Лэнгли и обратно. Точно так же, как Платт вез
Артур долго сидел, поникнув головой, вспоминая всю ложь, которую он тогда услышал от нее. Наконец, спросил: "Он действительно ее отец?"
– Да, несомненно.
Что ж, хоть в этом она его не обманула.
– Ох, извините, я не понял, о чем вы, - добавил Уэллс.
– Нет, нет. Клайд - ее мужем.
– Ее муж?
– Да, он же далеко не старик. Ее отец - Платт.
Ложь, одна ложь, ничего, кроме лжи! Сплошная ложь!
– Пожалуй, с таким отцом у девушки и не было шанса не пойти по кривой дорожке. Обыкновенный мелкий преступник. Но вот Клайд
– гений, творец в полном смысле этого слова. Он, кстати, нарисовал и картину.
– О?
– Артуру больше не хотелось вспоминать картину.
– Типичная для него манера, - Уэллс рассмеялся.
– Позировала не девушка. Профессиональная натурщица, каких приглашают, чтобы нарисовать "Зарю" или "Лето". Он же специально для этого случая подрисовал к телу лицо своей жены. Предположил, что в этом случае вы точно ничего не увидите, кроме портрета. Он всегда тщательно все продумывал.
Все ложь, а эта - венчающая все остальные! Он мог бы простить ей что угодно, но только не этот всесокрушающий удар по его невинности. К черту ее! Да кому она нужна? Вечером с ним обедала Эдна. Очень хорошая девушка, и такая миленькая.
– Да, ладно, - голос Артура пронизывало безразличие, - все это произошло давным давно. Я тогда был совсем молодым и зеленым. Еще по стаканчику? Теперь угощаю я.
1 Солиситор - юрист, консультирующий клиентов (в т.ч. организации и фирмы). Подготавливает дела для барристеров, имеет право выступать в низших судах