Портрет миссис Шарбук
Шрифт:
— И что с ней стало? — взволнованно спросил я и теперь в самом деле развернулся, ожидая ответа.
Глаза Эммы расширились при моем резком движении, словно я застал ее неглиже; в смятении она быстро сказала:
— Не знаю. Я ее там оставила.
Я едва удержался, чтобы не рассказать им о моем собственном приключении по пути от Шенца, но потом вспомнил обещание, данное Джону. Выдавив из себя улыбку, я сказал:
— Занятно.
— Наверно, нужно было подойти к ней, — сказала Эмма.
Плод моего воображения быстро рассыпался, вернув меня к реальности. Девушка оказалась невысокой
— Кто знает, что делать в таких случаях, — сказала Саманта. — Скорее всего, у женщины случилось какое-то горе, и она хотела побыть одна.
— Но кровь! — воскликнула Эмма. — Я уверена, она плакала кровью!
— Какое несчастье! — сказала Саманта, покачивая головой.
— Вот уж точно, — поддакнул я.
Я поблагодарил женщин, договорился с Самантой о встрече после ее спектакля, и они ушли готовиться к вечернему представлению. Я молился, чтобы они не попросили показать им мои наброски, — и они, как это ни странно, не попросили. Вероятно, Саманта договорилась об этом с Эммой еще раньше. Думаю, не родилось еще женщины более предусмотрительной. Потом я вырвал эти страницы из этюдника и бросил их в огонь. «Какое несчастье», — подумал я и пошел опрокинуть стаканчик.
СУМАСШЕДШИЙ ДОМ
Казалось, что остаток субботы мне суждено провести в бесцельной праздности. Не успел я устроиться в своей мастерской со стаканчиком, приготовившись впериться взглядом в никуда, как снова раздался стук в дверь. На этот раз пришел Шенц в бархатном котелке и пальто соответствующего стиля, держа в руке трость с рукоятью в виде головы старика. На улице его ждал кеб. Вид у Шенца был весьма возбужденный.
— Одевайся, Пьямбо, — сказал он. — Нам нужно нанести один визит.
— Зайди лучше, опрокинем по стаканчику.
— Чепуха. Это важно.
— И кому мы наносим визит? — спросил я, доставая из шкафа пальто. — Судя по тому, как ты вырядился, я бы сказал, что в город приехал сам Уистлер [30] .
— Почти угадал, — сказал Шенц. — Мы едем к одному сумасшедшему по имени Френсис Борн.
— Хватит мне сумасшествий за одну неделю, — сказал я.
— Нет, не хватит. Этот старикан когда-то работал на Оссиака в качестве предсказателя, как и отец твоей миссис Шарбук.
30
Уистлер, Джеймс Эббот Макнил (1834–1903) — один из самых известных художников Америки XIX в.
Больше меня было не нужно уговаривать. Я натянул пальто, мы вышли за дверь, сели в экипаж, и я спросил Шенца, как он нашел этого человека.
— Поспрашивал в определенных кругах, — сказал Шенц. Потом закрыл дверь кеба, высунулся из окна и назвал кучеру адрес: — Морнингсайд-Хейтс, угол Сто семнадцатой улицы и бульвара.
— Это же ехать и ехать вдоль Гудзона. Куда ты меня везешь? — спросил я.
— Лечебница «Блумингсдейл» для душевнобольных, — ответил он.
— Как раз то, что нам
День был не по сезону теплым — в небе виднелись свинцово-белые мазки на море лазури. Время едва перевалило за полдень. Улицы кишели торговцами — обычная деловая суета. В дополнение к многочисленным пешеходам, трамваям и экипажам проезжало довольно много авто, прокладывавших себе дорогу среди толчеи. Из-за всего этого над главными проездами стояла дымка из мелкой коричневатой пыли.
Я посмотрел на Шенца, сидевшего спиной к кучеру и лицом ко мне. Обе его руки покоились на рукоятке упертой в пол трости. Он внимательно смотрел в окно, словно уличная суета могла открыть какую-то важную тайну.
— И что же это за определенные круги, в которых знают, что этот Френсис Борн когда-то работал на Оссиака? — спросил я, нарушив тишину.
— Один мой знакомый из Виллиджа, который продает всякие целебные средства, эликсиры и тому подобное, — сказал он. — Человек с Экватора.
— Прекрасное прозвище, — сказал я.
— Прекрасный человек, — отозвался Шенц.
— Отец миссис Шарбук разгадывал тайны снежинок. А что Борн? Астролог? Толкователь снов? Предсказания по мозолям на ногах? Какая у него была специализация?
— Не знаю, как это официально называется, — сказал Шенц. — Что-то вроде говноведа.
— Что-что?
— Он предсказывает будущее по прошлому, так сказать, — сообщил Шенц с улыбкой.
— По экскрементам? — спросил я.
Шенц кивнул, и мы оба зашлись от смеха.
— А я думал, этим дьявол занимается, — сказал я, отирая слезы с глаз.
— Тебе бы нужно больше читать трансценденталистов, — сказал Шенц, тряся головой. — Сверхдуша повсюду [31] . И потом, мы же едем не на семинар. Нам нужно только узнать, видел ли он твою заказчицу в те времена, когда служил у Оссиака. Даже если она была всего лишь ребенком, он все равно может вспомнить цвет волос или какие-нибудь особые приметы.
31
… больше читать трансценденталистов… Сверхдуша повсюду. — Трансцендентализм возник в Новой Англии под влиянием Гегеля и Шеллинга. Трансценденталисты (Г. Д. Торо, Р. У. Эмерсон и др.) верили, что в каждом человеке есть «сверхдуша», некое божественное «я», которое выше бога и всего мироздания, ибо бог и мироздание суть порождение этого «Я».
— Дай-то бог, дружище, — сказал я и закурил сигарету. Остальную часть пути мы проделали молча, только время от времени прыскали со смеху.
Когда мы съехали с дороги на территорию лечебницы, я увидел главное здание — впечатляющее сооружение из кирпича и камня, частично скрытое за старыми кленами и дубами. Когда мы подъехали ближе, там и сям стали видны другие постройки, принадлежащие этому заведению. Пейзаж был приятен для глаз, ничто не свидетельствовало о душевных страданиях и умственных отклонениях, нашедших приют под этими крышами, — точно так же за день встречаешься с множеством разных людей, не подозревая о том, что творится у них в голове.