Портрет моего сердца
Шрифт:
— Понятия не имею. За время моего отсутствия Лондон совсем распоясался.
— Да, сэр. Хотите, чтобы я позвал кого-нибудь? Можно послать лакея на Боу-стрит за сыщиками… — Питерс вдруг умолк. — Сэр! У вас кровь, сэр!
— О чем ты говоришь? Я не ранен…
И в тот же момент Джереми увидел, что снег под ним расцвел темными каплями, число которых увеличивалось на глазах.
— Проклятие! — с досадой произнес герцог.
Глава 21
— Перестань суетиться.
Это были первые слова, которые услышала Мэгги, входя в спальню. Так как произнесены они были весьма раздраженным тоном, она сразу почувствовала облегчение. Если Джереми может скандалить, значит, рана не очень серьезная.
Однако выглядел он ужасно. Он лежал полуголый (а возможно, и голый, поскольку был до пояса укрыт простыней) на горе подушек, кожа в свете мерцающих свечей казалась восковой, особенно по контрасту с бинтами на правом плече.
— Я только хотел посмотреть, кровотечение прекратилось или нет, — грубовато произнес человек, которого Мэгги раньше никогда не видела, судя по всему, личный слуга.
Он только что взобрался по ступенькам к огромной постели Джереми и теперь пытался заглянуть под повязку. Но сделать это ему никак не удавалось: мешали сопротивление герцога и собственная деревянная нога. Как, должно быть, трудно с одной ногой удерживать равновесие на лесенке!
К несчастью, в следующий момент его положение осложнилось еще больше, поскольку герцог, заметивший Мэгги, от удивления подскочил и уселся на постели, сморщившись, так как движение явно причинило ему боль. Одноногий мужчина начал падать, однако в последнюю секунду все же ухватился за балдахин.
— Ты! — взревел Джереми, ткнув пальцем в Эверса, вошедшего в спальню за Мэгги. — Ты уволен. Собирай вещи, и чтобы утром духу твоего здесь не было.
— О Боже! — простонал дворецкий. Мэгги яростно сверкнула глазами на фигуру, сидящую на постели.
— Заткнись, Джерри. Ты не можешь уволить Эверса, он позвал меня лишь потому, что тебя ударили ножом, а ты не позволяешь никому послать за доктором.
— Или полицией, — сварливо вставил Эверс.
— Я запретил ему будить тебя, — насупился герцог, — а он ослушался. Эверс, можешь получить жалованье на следующей неделе, а сейчас — вон.
— Нет, Эверс, не уходи, — сказала Мэгги, и тот замер, пролепетав несчастным голосом:
— По-моему, лучше поступить, как велит его светлость.
— Чушь! Насколько все плохо? — резко спросила она у слуги, который, открыв рот, не сводил с нее глаз.
— Э-э… — Он растерянно посмотрел на хозяина.
— Говори правду. — Мэгги скрестила руки на груди.
— Все не так уж и плохо. Нож отскочил от ключицы, немножко задело мышцу. Кто послабее, был бы убит. А полковник силен как бык, хоть у него и…
— Питерс, — злобно прошипел герцог.
— Что? — ухмыльнулся камердинер. — Меня тоже собираетесь уволить, полковник?
— Никого
— Малярия, конечно, — отозвался Питерс.
Час от часу не легче! Узнать сначала, что Джереми едва не закололи, а теперь еще про малярию! Такого Мэгги не ожидала. К счастью, рядом стоял сундук, на который она и села, потому что у нее вдруг подкосились ноги.
— Малярия! Почему ты мне не сказал, Джереми? Почему ты мне ничего не сказал?
— Мэгги, это не то, что ты думаешь…
— Ну конечно, у тебя все по-другому… Не как у всех… Да?
Герцог смотрел на нее запавшими серыми глазами, но в тусклом свете лампы у постели и догорающего огня в камине Мэгги не смогла разглядеть выражения его лица, хотя услышала тревогу в голосе, когда он сказал камердинеру:
— Питерс, налей чего-нибудь мисс Мэгги. Похоже, ей это сейчас необходимо.
— Нет-нет, все в порядке.
Однако ни в каком порядке она не была. Удар ножом! Малярия! Его пытались заколоть!
Возле нее возник Питерс с маленьким стаканом янтарной жидкости.
— Давайте-ка, мисс, выпейте. Сразу. И не тревожьтесь о полковнике. Да он самый крепкий мужчина из всех, кого я знавал в жизни. Я видел, как он размахивал саблей, даже когда у него была сломана рука. Доктора в Нью-Дели объявили, что морское путешествие на родину его убьет, а он только смеялся в ответ.
Мэгги растерянно взглянула на Джереми. Кипевшие в ней мстительные и свирепые чувства смыла подступившая к сердцу волна обожания. Глупый упрямец! О чем только он думал, возвращаясь в Англию еще не окрепшим после жестокой болезни? Господи, да одно плавание могло его убить, не говоря о резкой смене климата. Неудивительно, что он провел весь день в постели, борясь с приступом лихорадки.
Но удар ножом!
Хотя виски сразу обожгло ей горло и слезы полились из глаз, она только крепче зажмурилась и выпила все до последней капли. Огненная волна прокатилась в желудок.
Мэгги поперхнулась, закашлялась, но Питерс бережно хлопнул ее несколько раз по спине, решив, что она захлебнулась.
— Нет-нет, — с трудом выговорила она. — Все хорошо. — Ей действительно стало получше. Виски согрело, новая сила прилила к ногам.
— Тебя ударили ножом? — недоверчиво повторила она.
— Ну, это пустяки. У нас с Питерсом были маленькие неприятности.
Мэгги насмешливо фыркнула.
— Не удивляюсь. Где вы пропадали? В Воксхолле? Там небезопасно по ночам…
— Мы не были в Воксхолле, — жизнерадостно доложил камердинер. — Парень, который напал на полковника, прятался у входа в дом…
— Питерс, — угрожающе рявкнул Джереми, но было поздно.
Мэгги решительно шагнула к кровати, оставив пустой стакан на сундуке.
— Что? — охрипшим голосом воскликнула она, — Кто-то пытался заколоть тебя здесь? На Парк-лейн?