Портрет предателя
Шрифт:
Юноша призадумался. У них было не так уж и много наличности. Большую часть драгоценностей Доминики наемник отдал Дитмару и Юргену за то, что те помогли им бежать из Форталезы. Можно было, конечно, продать богато украшенное оружие, золотые часы и оставшиеся побрякушки, но на это требовалось время. Вначале действительно нужно разжиться приличной одеждой, иначе его могут принять за простолюдина и прогнать восвояси.
Беглецы съехали вниз по крутой извилистой мостовой и оказались в небогатой части города. Каменные дома сменились фахверковыми, здания
После событий в Форталезе город был наводнен беженцами, и путникам пришлось потратить несколько часов на поиски подходящей гостиницы. В одних отелях не было свободных мест, а другие почему-то не нравились Зигурду.
— И что тебя здесь не устроило? — спросил Себастьян, когда они выходили несолоно хлебавши из очередного заведения.
— Хозяин, — буркнул наемник, взбираясь на лошадь.
— А что с ним не так? — удивился юноша.
— Он — хейдеронец.
Молодые люди недоуменно уставились на Зигурда.
— И что?
— Шульц наверняка пустил слух среди местных хейдов о том, что за двух ангов княжеских кровей и одного хейдеронца с побитой рожей полагается приличная награда, — пояснил наемник. — Любой трактирщик-хейдеронец сдаст нас с потрохами, не успеем и глазом моргнуть.
Через полчаса путники оказались почти на окраине города, и их внимание привлекла яркая вывеска, гласившая: «Постоялый двор "Синий Кубок"». Внизу от руки было приписано мелом:
«Только у нас свежий эль!
Имеются свободные комнаты».
— Выглядит не особо впечатляюще, — заметил Себастьян, скептически оглядывая густо увитое плющом каменное здание с деревянной надстройкой, нависающей над первым этажом.
— То, что нужно, — отрезал Зигурд. — Вперед!
Они спешились, прикрутили лошадей к коновязи и вошли внутрь.
В таверне царил уютный полумрак. Мириады пылинок кружили в лучах полуденного солнца, проникающих в помещение сквозь небольшие окошки. Посетителей почти не было, и грубо сколоченные стулья высились на деревянных столах. Трактирщик — низенький пузатый ангалонец в кожаном переднике — размеренно подметал пол. При виде гостей, он неспешно отставил метлу, пригладил курчавые остатки черных волос и вразвалочку приблизился к вошедшим.
— Чего изволят достопочтимые господа? — вежливо поинтересовался он.
— Господа изволят снять номера, — ответил Зигурд. — Нам нужны три комнаты.
— Конечно, конечно, — затараторил трактирщик. — Вам крупно, можно сказать, невероятно повезло! У нас в городе сейчас творится сущий хаос. На моей памяти такого еще не было, а пожил я на этом свете немало, уж поверьте! Так много беженцев из Форталезы! Все прибывают и прибывают, и края им не видно! Вы ведь уже знаете, какой кошмар там произошел?
— Мы в курсе! — рявкнул Зигурд.
Кабатчик осекся, обиженно взглянул на него и продолжил.
— Так вот, несмотря на толпы беженцев, у нас как раз имеются три
— Ну-ка покажи! — потребовал хейдеронец.
20. Таверна
«Чудесные комнаты» оказались маленькими тесными каморками, расположенными в мансарде под самой крышей. В каждую из них вмещалась лишь узкая постель, застеленная бельем не первой свежести, и небольшой сундук, служивший одновременно и шкафом, и прикроватным столиком. Себастьян и Доминика в ужасе уставились на убогую обстановку.
— Нам что, придется здесь жить? — девушка с отвращением посмотрела на пятна сомнительного происхождения, густо усеивающие потрепанное одеяло.
— Это ненадолго, милая, — утешил ее жених. — Дядюшка Альберди несомненно предложит нам остановиться в его дворце.
— Надеюсь, — вздохнула Доминика.
Зигурда мало интересовала обстановка комнат, ему больше понравилось то, что на этаже было два выхода. Одна лестница вела вниз, в таверну, а вторая спускалась прямиком на задний двор. Очень удобно, если придется бежать!
— Берем, — сказал Зигурд, оборвав нытье кузенов.
— Прекрасно, чудесно! — обрадовался трактирщик и, получив плату за три дня вперед, испарился.
Хейдеронец вошел в одну из комнат.
— Вы как хотите, а я спать, — заявил он, стащил сапоги и плюхнулся в койку, отчего та жалобно заскрипела.
Кузены переглянулись.
— Я не могу спать на таких грязных простынях, — закапризничала Доминика, и на ее глаза навернулись слезы.
— Возьмите в седельных мешках пледы и постелите их сверху, — пожал плечами Зигурд.
Молодые люди последовали его совету и вскоре уснули, до смерти измотанные после долгого пути.
***
Под вечер Доминику разбудил голод, ведь она с самого утра ничего не ела. Девушка какое-то время проворочалась на комковатом матрасе под аккомпанемент разбушевавшегося желудка, затем встала с кровати, оделась и вышла из комнаты.
В предбаннике мансарды, куда выходили двери их номеров, стоял небольшой круглый столик и три колченогих стула. За столом восседал Зигурд, а перед ним лежал поднос, заполненный всякой снедью. Доминика с вожделением уставилась на багеты, нарезанную ветчину, редис и помидоры. Запах свежевыпеченного хлеба пробудил в ней зверский аппетит, заставив желудок жалобно заурчать.
— Прошу к столу, — наемник указал на стул напротив себя.
Доминика уселась за стол. Зигурд наполнил кружку из большого кувшина и придвинул ее к девушке.
— Эль и вправду свежий, не соврали, — он указал на поднос. — Угощайся, я на всех заказал.
Доминика отломила большой кусок хрустящего багета и с наслаждением впилась зубами в ароматную корочку. Она не решалась встречаться с Зигурдом взглядами. После той короткой чувственной сцены в лагере он вгонял ее в краску. Она жевала хлеб, уставившись в стол, но кожей чувствовала, что наемник не спускает с нее глаз.